— Кто меня не любил?
— Все! Не веришь? Спроси у командира… Слова по простоте не скажешь. Всё время только и делаешь, что выставляешься. А люди не любят, когда их дураками считают.
— Я не считаю тебя дураком. И никогда не считал. Но это ещё хуже.
— Что — хуже?!
— Дурак, после того как он выстрелит в спину, остаётся дураком. А умный перестаёт быть умным.
— Кем же он становится? — спросил Берёзов, не сводя с Николая Ивановича глаз.
— Подлецом, — спокойно ответил Николай Иванович.
— Кто дал тебе право так со мной разговаривать?
— Ты… — тихо ответил Усов. — Когда нажал на курок. Интересно, как бы ты со мной разговаривал, если б это я выстрелил тебе в спину? Давай пофантазируем?!
— Демагогия! Тогда действовали другие законы. Поступки можно судить только по законам того времени, когда они совершились!
— Знаешь, — вздохнул Усов, — в чём разница между нами? Я и тогда, и сейчас… понимал жизнь одинаково. А ты… с тех пор… сменил точку зрения… раза три… или четыре.
— Жизнь — процесс!
— Для тебя почему-то — только судебный. Ты только тем и занят, что ищешь правых и виноватых. Ничего другого для тебя в жизни не существует. И даже ошибки тебя ничему не учат.
— Я никогда не ошибался в главном.
— Что для тебя было главным?
— Выполнять свой долг.
— Ты… хорошо спишь по ночам?.. — спросил Николай Иванович после недолгого молчания. Спросил странно, с сочувствием.
— Прекрасно! — твёрдо ответил Берёзов.
— А я нет, — грустно сказал Усов. — Мысли всякие лезут в голову.
— Какие? — подозрительно спросил Берёзов. Неожиданная смена темы разговора смутила Берёзова. Ему казалось, что Николай Иванович его разыгрывает.
— Какие?.. — Николай Иванович помолчал, потом произнёс негромко: —Теперь вот о тебе буду думать…
Берёзов усмехнулся, но новых вопросов задавать не стал.