Наташа рассмеялась.
— Я понимаю… — осторожно сказал Гуля. — Речь идёт о живом чувстве… о вашем чувстве ко мне… И всякие рассуждения нелепы и оскорбительны… Ситуация, согласитесь, нелепая…
— Почему? Из-за того, что мы живём в одной комнате?
— И это тоже…
— Чепуха! В поезде вы живёте в одном купе с любой женщиной, которую вам предложит железнодорожная касса?!
— Но…
— Представьте себе, что вы едете со мной в одном купе во Владивосток! Что вас ещё беспокоит?
— Не знаю… Не могу этого объяснить…
— Потому что вы феодал! Привыкли выбирать, соблазнять, повелевать женщинами! А вот почувствуйте один раз в жизни себя на месте женщины: вас выбрали, вас хотят соблазнить и присвоить!
— Вы так думаете?
— Не сомневаюсь! Вы комсомолец?
— Да…
— Самое время подумать о своём моральном облике! Ешьте медленней!
— Что?
— Медленнее жуйте!
— Спасибо… Я стараюсь… Если хотите знать точный диагноз… мне неприятно, что в начале наших отношений — ложь…
— Ложь — основа семейных отношений! Когда мужчина говорит жене, что она Джоконда, он лжёт! И делает это сознательно, потому что прекрасно знает: Джоконда никогда и никому не стирала носков! Нет, вы ужасно быстро едите! Ещё медленнее! Вот так!..
— Джоконда — образ…
— Правильно! Образ женщины, никогда не стиравшей носков! И рубашек тоже.
— Вы… как-то давите на меня. Я не могу сосредоточиться, хотя чувствую, что я прав…
— Заметьте, и это характерно для мужчины! Он чувствует себя правым, даже когда не может сосредоточиться! Хорошо, я помолчу!
Тут как раз принесли горячее — нежно-золотистые сырники, украшенные снежно-белой сметаной. Наташа принялась уничтожать натюрморт, изредка удостаивая Гулю взгляда исподлобья — мгновенного и стремительного, как удар.