- Коули сказал нам, когда мы звонили ему.
- Он сообщил, что я могу здесь появиться?
Он снова кивнул.
- Коули посоветовал нам не пропускать тебя.
- А больше он ничего вам не говорил?
- Нет.
- Пока вы ведете наблюдение за проходящими людьми, я могу вам кое-что рассказать?
- Валяйте.
И я сказал ему, как Фрэнк Нитти с Луи Пикетом, Анной Сейдж и сержантом Мартином Зарковичем подставили человека, которого они назвали Диллинджером. Они отдали его нам на заклание.
Пурвин был на удивление спокоен, пока выслушивал мой рассказ.
- Многое из того, что вы говорите, кажется вполне логичным, - заметил Мел. - Вчера мы с Сэмом Коули беседовали на эту тему. Он мне признался, что его реакция на ваши... предположения... была следующей: нам наплевать, от кого мы получим помощь, чтобы захватить этого хищника. Лично я не считаю, что цель оправдывает средства. Но я также не считаю, что иногда помощь может прийти совершенно неожиданно.
Я не знал, что ответить на это, поэтому промолчал. Пурвин продолжал говорить, внимательно оглядывая людей, подходивших к кассе "Байографа", чтобы купить билеты.
- Я одного не понимаю, почему вы заявляете, что человек, которого мы сегодня выслеживаем, может оказаться не Диллинджером.
- Я не утверждаю этого, но такое может случиться. Фрэнк Нитти проделывал подобные штучки и раньше.
- Неужели Нитти, Пикет и все остальные думают, что у них этот номер пройдет? Я не верю, что они попытаются обвести нас вокруг пальца.
- В любом случае, вам следует подстраховаться.
Он на секунду прервал свое наблюдение и посмотрел на меня.
- Как?
- Не убивайте Джимми Диллинджера сегодня, и не позволяйте никому другому сделать это.
У него слегка искривился рот, и, отведя глаза, он снова стал оглядывать улицу.
- Мелвин, что не так? О чем вы умолчали?
Мы сидели одни. Браун еще не вернулся из кафе.
Пурвин с видом заговорщика, словно хотел сообщить мне страшный секрет, сказал:
- Понимаете... Сержант Заркович и капитан О'Нейли не являются достойными примерами слуг закона, могу вам в этом поклясться. Они сегодня отвели меня в сторонку...
Он замолчал и принялся опять дымить сигаретой.
- Что же?
Пурвин сделал выдох.
- Он... Заркович сказал, что хочет подойти к Диллинджеру после окончания сеанса и... сзади размозжить ему голову.
- Меня это не удивляет.
- Меня же это возмутило, и я сказал ему, что не позволю сделать такое. Но они продолжали настаивать, чтобы мы разрешили именно им "прикончить парня". Но я запретил делать это.
- Естественно.
- Мне хотелось бы сказать, Геллер, что я серьезно прислушиваюсь к вам. Стрельбы никакой не будет, если только ее не откроет сам подозреваемый. Но Диллинджер может сопротивляться, тогда уж ничего не поделаешь. В таком случае каждый участник задержания самостоятельно будет решать, что ему предпринять, чтобы защитить себя во время операции.
- Но только в том случае, если Диллинджер, или Лоуренс, или кто он там на самом деле, вытащит пистолет.
Пурвин кивнул головой.
- Я обещаю, в моем присутствии расправы не будет.
Эти заявления выглядели правильными и законными, но меня они не убедили. Нет, Пурвин был неплохим человеком, правда, немного надменным и напускающим на себя важность. Но он вовсе не был глупым и трусливым. То, что он сейчас нервничал, вовсе не означало, что он трусит. Всем свойственно нервничать в определенной ситуации. Но я не мог забыть мертвых людей в Маленькой Богемии. И это произошло в его присутствии и под его руководством. Кроме того, я подозревал, что он и даже "верный" мормон Коули на самом деле не отказались от плана Зарковича вышибить мозги Диллинджеру. И не верил, что только сегодня Заркович выступил со своим планом. Конечно, этот план существовал еще до того, как в пятницу обеспокоенный Коули появился у меня в офисе.