Ковальчук открыл рот, но Ян оказался быстрее:
— Мы знаем, что ты была с Беляком в кафе. Ольга Метелька следила за любовником подозревая в измене. Она уверяет, что он что-то тебе подарил, и что общались вы весьма… — он замялся и скривился, — интимно. Во время слежки Метелька столкнулась с кем-то из старых врагов, завязалась драка, и обеих дам увезли в ближайшее отделение полиции, где они и просидели до утра.
— Так что, — перехватил бразды правления шеф, — как видишь, у ведьмы алиби железное. Беляк скончался, когда она пыталась задурить голову полицейским. А ты, по показаниям свидетелей, вышла из кафе вместе с жертвой и даже села в его машину.
Я вновь, точно рыба, беззвучно открывала и закрывала рот.
— Где ты была с девяти вечера среды до восьми утра четверга? — продолжил Ковальчук. — Что в восемь-тридцать ты явилась на работу в образе феи-переростка, я в курсе.
Допустим, явилась я в нормальном образе. Это потом уже поспорила, проиграла, и ближе к полудню охотники всучили мне новый сногсшибательный наряд. Но сейчас имелись проблемы поважнее, чем неточность в высказывании шефа…
— Я… — Начало было громкое, уверенное, наглое. А потом я кое-что поняла и закончила едва слышно: — Я не знаю.
— Что?
— Я не знаю!
Я вспомнила, что именно об этом вечере так и не смогла ничего поведать бабушке во время недавнего допроса. Но тогда я все списала на усталость и нервное напряжение, а теперь… теперь по-настоящему испугалась.
— Ладно, хорошо, — опять вмешался Ян. — Что последнее ты…
Его прервало кипенно-белое кольцо портала, вспыхнувшее прямо посреди допросной — в каких-то трех шагах от стола, что разделял меня и дознавателей. Я не сразу сообразила, что происходит, и когда в комнату ворвался вихрь, снес поручика вместе со стулом к стене, а Ковальчука схватил за горло и приподнял над полом, еще какое-то время сидела и тупо пялилась в опустевшее пространство перед собой.
Зато когда отвисла и как следует рассмотрела нового участника событий…
Пожалуй, охватившие меня в тот момент чувства лучше всего назвать «смешанными». Потому что приятно, конечно, когда обидчик болтается в чьих-то сильных руках как сарделька в зубах кота, но, во-первых, шеф вроде как просто выполнял свою работу и пока даже вел почти спокойный диалог, не пытаясь меня запугать. А во-вторых, было б проще, если б защитником оказался кто-нибудь не из Зеленцовых.
— Игорь, прекрати!
Плюс: давно мечтала броситься брату на спину и как следует его укусить.
Минус: кто ж знал, что Ян в тот же момент попытается оттащить незваного гостя от Ковальчука? Кажется, кого-то не того я укусила…
— Бленкин, а как же честь? Куда она девалась?
— Не знаю, господин, я не брал.
Когда-нибудь потомки сложат легенды об этом эпическом сражении…
Точнее о моем эпичном фиаско, в-руку-укушенном поручике и товарище Ковальчуке, что ценой неимоверных усилий вырвался из железной хватки врага народа и… устроил банальную пацанскую драку.
Да, благодаря нашему с Яном вмешательству, братец мой несколько сдал позиции, однако быстро стряхнул с себя балласт и почти успел отбиться от первого хука шефа. Почти. Скулу все-таки зацепило, и Игорь отлетел к столу. Ковальчук бросился следом, а я тихонечко отволокла погрызенного поручика в самый дальний уголок, чтобы уже оттуда наблюдать за представлением.