— Спасал, — не уловил Шкаранда усмешечки Иванова.
— С нашего катера флаг! — уверенно заявил Трында. — Капитан-лейтенант — наш Лысенко!
Толстые губы Шкаранды тронула снисходительная улыбка:
— Мало ли на флотилии капитан-лейтенантов!
— Таких, как наш, нету! — Василь даже привскочил.
— Да постой ты! — снова сдержал его Иванов. — Еще неизвестно, наш или нет! Матрос тот каков из себя?
Шкаранда пожал плечами:
— Темно ж было. Не разглядел.
— Флаг покажи! — потребовал Трында.
— Флаги у всех кораблей одинаковые. Не знаешь?
— Все равно покажи.
— Пожалуйста! Только вы, товарищ краснофлотец, не командуйте мною! — Шкаранда не спеша снова вытянул из-за пазухи плотно сложенное полотнище, развернул на колене.
Перед матросами лежал небольшой корабельный флаг. В верхнем углу его на белом фоне темнели три-четыре красноватых пятнышка, словно искры от изображенной на полотнище пятиконечной звезды. Кровь кого-то из тех, кто нес его на груди.
Только эти капли-искры и отличали флаг от любого другого. Ведь нет на флаге корабля, как на армейском знамени, ни номера, ни названия.
Все в раздумье смотрели на флаг. На каком корабле развевался он, в каких боях? Только по его размерам можно было понять, что он принадлежал кораблю небольшому, скорее всего катеру. Но какому?
Подсевший к Шкаранде Василь пощупал флаг, словно надеясь найти отгадку. Осторожно, одним пальцем, коснулся флага и Ерикеев, все время молчавший. Последним притронулся к нему Иванов:
— Очень может быть, что наш. Капитан-лейтенанта убили, а матрос взял.
Шкаранда аккуратно сложил флаг, снова старательно спрятал:
— Чей бы ни был — все равно наш.
Наверху, в прогалинах между вершинами сосен, небо стало светлым. Теперь уже было видно — оно сплошь завалено недвижными серыми облаками.
Пора было продолжать путь. Но в какой стороне восток?
Шкаранда в раздумье сдвинул свою шикарную фуражку на затылок: