Я же не собираюсь убивать его. Мне нужно просто напоить его зельем. И трансформация для этого подойдет идеально. Я успел. Видимо изменения начались недавно.
Я просто стоял и смотрел, как меняются очертания тела, прорывается шерсть, выворачивается хребет и постепенно место человека занимает зверь. Мне нужно было поймать момент. Еще немного, еще чуть-чуть. Все пора.
Я зажал в руке флакон и стал медленно приближаться к катающемуся по полу существу. Уже зверю. В его глазах не осталось ничего человеческого, но он все еще был уязвим. Я подкрался почти вплотную, и оставалось только вылить содержимое флакона в раскрытую пасть, как вдруг…
Вот с этого момента мне трудно переключиться с обсценной лексики на нормальную, но я попробую.
Меня откинуло от оборотня к стене. Ударился я довольно сильно, даже на несколько мгновений потерял ориентацию в пространстве. Этих секунд хватило оборотню, чтобы полностью прийти в себя. С утробным рыком он прыгнул на меня и даже умудрился вцепиться в рукав мантии, за что и получил кулаком в лоб.
Так, как там было написано в тетради? Поймать взгляд и ворваться в разум волка с элегантностью тарана. Подобная методика довольно болезненная не только для него, но и для меня. А по-другому нельзя. Волк должен понять кто тут главный. Я все-таки Фолт, хоть и несколько ущербный, а Фолты считались полноправными хозяевами данных зверушек. Или поводырями, как нас обозвал неизвестный мне темный ученый.
Волк отпрянул в сторону и заскулил, пытаясь вырваться из-под контроля. И ему это удалось! Потому, что меня опять опрокинули на пол. Наконец-то я разглядел кто этот… олень! То что это какой-то анимаг, не вызывало сомнений.
Я с трудом поднялся на ноги. Пока что досталось мне больше от моего нежданного «спасителя», чем от оборотня. Эксперимент был загублен. Связь поводыря с оборотнем тоже сорвалась. Я в такой ярости не был уже давно, точнее — я никогда не был в такой ярости. Набрав в легкие побольше воздуха, я уже хотел обложить проклятиями, чередующимися с длинными матерными ругательствами и злополучного оборотня и этого… оленя, но… Меня опять уронили, теперь я ударился головой, причем, довольно сильно об массивный стол, стоящий почему-то посередине комнаты. Полежав недолго под столом, отдохнув как бы, и проводив задумчивым взглядом последнюю кружащуюся перед глазами звездочку, я понял, что живым мне отсюда не выйти, причем оборотень к моей кончине не будет иметь никакого отношения.
Уже не поднимаясь на ноги, я быстро пополз к открытой двери. Анимаг, тем временем, зажимал в углу волка. Спустившись по лестнице вниз, я потопал в первый попавшийся открытый проход. Туннель был длинным, узким, грязным, а на выходе меня ждал сюрприз в виде пенделя, отвешенного мне одной из веток Дракучей Ивы. Летел я долго, приземлился неудачно и снова (в который раз за сегодняшнюю ночь!) отрубился.
Пришел я в себя от того, что кто-то довольно бесцеремонно ощупывал мое тело, при этом крича почти в истерике:
— Снейп, твою мать, да очнись же ты. Он тебя не укусил? Нет? Ну почему ты не приходишь в себя?
Голос я узнал раньше, чем открыл глаза и увидел его обладателя. Поттер! Я сейчас встану, а вот ты ляжешь. Урод ты парнокопытный. Кто тебя просил лезть, скотина?
— Поттер, если ты сейчас же не уберешь свои клешни от меня, ты об этом очень сильно пожалеешь.
— Очнулся? Ну, Нюньчик, ты попал. Ты вообще в курсе, что ты мне жизнь должен?
— О, да. Я тебе должен, помечтай придурок! Ты меня чуть не убил! Ты. Меня. Чуть. Не. Угробил. Не Люпин, а ты! За каким хреном ты за мной полез, а? Тебя кто просил? Ты хоть понимаешь, козел ты безрогий, что ты натворил?!
— Что здесь происходит? — крестный стоял над нами, недовольно хмурясь.
— А, явился, — меня уже несло, не разбирая поворотов, — ты знаешь, что этот козел оленеподобный только что натворил?
— Если ты перестанешь брызгать слюной и расскажешь, то я узнаю, — голос директора был на редкость спокоен. Ну, сейчас ты растеряешь свое спокойствие, дорогой мой крестный.
— Как ты думаешь, оборвавший поводок поводыря оборотень, это не очень большая проблема? Нет? Ну тогда я спокоен, — мой голос в этот момент просто сочился ядом.
— Что? Повтори, что ты сказал? — а вот так выпучивать глаза не надо, для здоровья вредно. Ничего я тебе не буду рассказывать. У любимчика своего спроси.
Странно, я никогда не ревновал Альбуса, а теперь… Я неловко поднялся и побрел, прихрамывая, в сторону замка.
— Обливиэйт, — голос крестного снова обрел спокойствие, я же резко развернулся. — Поттер, вы вытащили Северуса из Хижины. Люпин не успел причинить ему вред, все, что вы слышали здесь и сейчас, забудьте.