Приехал вот. И сижу. Уже обессиленный! Хотя все довольно сложное путешествие проделал легко. Проснется она — и еще что-то откроется!
Вскоре после истории с акрилом Валера съехал.
Помню, раздался звонок. Я открыл — и стоял Валера: с кадкой и пальмой в ней. Растение это я знал: лопух этот стоял в коридоре у них и выглядел тускло.
— Держи!
Я, подчиняясь, взял — и держал.
— Передаешь пальму первенства?
— Да.
— А когда вернешься?
— ...Когда рак свистнет!
Валера любил такое произносить, кратко и веско.
— Это значит что?
— ...Никогда.
— Как? — вскричал я.
На нем все держалось тут. И не только техника, но — и дух!
— А ты что, — усмехнулся он. — Можешь еще жить в этом сюре?
Понял его. Просачивалось тут, что нечто с нашим домом творится, что некто мохнатую лапу на него наложил. Мы-то долгие годы думали, что владеем квартирами, и вдруг выяснилось, что у дома — владелец. И владелец — чудит. И главное его чудачество в том, чтобы убрать нас отсюда. Такие места! Лучшие в мире!.. И, увы, не для нас? И это уже после того, как мы пережили строительство метро?
— Поглядим еще! — пробормотал я. — А с квартирой твоей что?
— Оставил одной конторе. Пока покупателя ищут — сдавать.
И такая там пошла катавасия!
— А сам куда?
— На нашу с тобой малую родину.
— В Сяглицы?