— Да вот же к отцу, на фабрику…
— Кто он — отец твой?
— Рабочий.
— Откуда?
— С Невской ниточной…
Угрюмое лицо красногвардейца стало мягче. Он облокотился на винтовку и засмеялся:
— А на Васильевский зачем твой отец попал?
— Ушел вчера с делегатами туда на мануфактурку. И вот нет. Не емши, а мамка чуть не плачет — куда пропал… Найти надо. Вот картошек несу…
Красногвардеец переглянулся с товарищами — он, вероятно, был старшим. Один из слушавших бойкую болтовню Антошки солдат покачал головой:
— Не найдешь! Никого там нету теперь!
— А где они?
— Не знаю уж!
Антошка вздохнул. Вокруг него собрались люди с винтовками. Они разглядывали его и слушали. Осмелев, он потрогал винтовку у одного из них, присмотрелся к затвору и спросил:
— А вы зачем тут с ружьями стоите, братишки? Революция, братишки, да?
— Революция!
— А уж она была ведь — одна? Зимою, а?
— Была! Теперь другая будет!
— Ого, другая! — удивился Антошка, тихонько поглаживая скользкий ствол винтовки. — Другая! Это уж наша, братишки, да?
— Наша, — засмеялся красногвардеец, — наша.
— Чтоб лучше жить всем было?
— Вот именно!
— Тятька говорил! — вздохнул Антошка. — Тятька мне все говорил! Только не сладите вы с ними, пожалуй. Стрелять будете?