Теперь настал черед торговли.
— Пожалуйста, — взмолилась женщина, — не могли бы вы дать мне еще шесть месяцев? У меня дочка выходит замуж в мае…
— Уверена, она сможет перенести свадьбу на более ранний срок.
Цитре не хотелось, чтобы ее слова прозвучали бессердечно. Она и вправду сочувствовала миссис Мюррей, но у нее было этическое обязательство твердо держаться принятого решения. В Эпоху Смертности люди не могли торговаться со смертью. То же самое должно быть и с серпами.
— Вы поняли все, что я вам сказала? — осведомилась Цитра. Женщина вытерла слезы, кивнула.
— Надеюсь, — проговорила она, — что когда-нибудь в твоей, как я уверена, долгой-долгой жизни кто-нибудь причинит тебе такие же страдания, какие ты причиняешь другим.
Цитра выпрямилась и с достоинством, подобающим почтенному серпу Анастасии, сказала:
— Вот уж об этом вам беспокоиться ни к чему.
Затем она повернулась к миссис Мюррей спиной и ушла, оставив несчастную в одиночестве искать путь через этот перекресток ее жизни.
На весеннем конклаве — первом конклаве Цитры в качестве рукоположенного серпа — Цитре вынесли выговор за то, что она существенно не добрала свою квоту. Позже, когда другие средмериканские серпы узнали, что она предупреждает объекты за месяц до прополки, они пришли в негодование.
Серп Кюри, по-прежнему ее наставница, предостерегала Цитру:
— Всё, кроме решительного действия, они рассматривают как слабость. Раскричатся, что ты просто слабохарактерная и посвящать тебя в серпы было ошибкой. Правда, поделать-то они ничего не могут. Кольцо отобрать нельзя. Можно только клевать тебя.
Цитру привело в изумление то, что возмущались не только так называемые серпы «нового порядка», но и представители «старой гвардии». Никому не понравилась идея давать простым гражданам хотя бы толику контроля над собственной прополкой.
— Это аморально! — вопили они. — Это негуманно!
Даже серп Мандела, председатель аттестационной комиссии, стойкий защитник Цитры, укорил ее:
— Знать, что твоя кончина близка — это очень жестокое испытание. Как же несчастны эти люди, доживающие свои последние дни!
Но серп Анастасия была непоколебима — или, во всяком случае, никому не позволила увидеть, как ее прошибает пот. Она привела свои аргументы и не собиралась сдавать позиции.
— Я изучала Смертную Эпоху, — возразила она оппонентам, — и знаю, что и в те времена смерть не всегда была мгновенной. Например, существовали болезни, посылавшие людям предупреждение. Они и их близкие получали возможность подготовиться к неизбежному.
Многочисленное собрание серпов зарокотало. Большинство комментариев носили издевательский или неодобрительный характер, но среди них Цитра расслышала и несколько голосов, утверждавших, что в ее словах есть зерно истины.
— Но позволять… э… приговоренным… избирать метод своей прополки?! Это же просто варварство! — выкрикнул серп Трумэн.
— Большее варварство, чем удар электрическим током? Или обезглавливание? Или нож прямо в сердце? Если позволить людям решать самим, не кажется ли вам, что они предпочтут наиболее приемлемый для себя способ? Кто мы такие, чтобы называть их выбор варварством?
На этот раз зал отреагировал с меньшим возмущением. Не потому, что серпы согласились с ее аргументами, а потому, что потеряли интерес к теме. Зеленая девчонка, пусть даже и занявшая свою должность при весьма спорных обстоятельствах, не заслуживала слишком длительного внимания.