Я чуть не уронила солонку, но сумела поставить ее на столешницу и повернулась к нему лицом со словами:
— Ты любишь меня?
Он улыбнулся, с каким-то застенчивым видом робко проговорив:
— Извини. Просто само вырвалось. Но это правда, — он приподнял меня так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. — Я люблю тебя. Я полюбил тебя с того самого момента, как увидел, как ты испортила ленточку на вазе в первый же день.
— Сволочь, — я рассмеялась. — Этот бант был идеален к тому времени, когда я его закончила.
— Тебе не обязательно отвечать тем же, — его тон был настороженным, хотя глаза полны надежды. — Я могу подождать.
Я обняла его ногами за талию:
— Если я скажу это сейчас, ты подумаешь, что «я люблю тебя» сказано из жалости.
— Я приму и сказанное из жалости «я люблю тебя».
Мое сердце окончательно растаяло до состояния лужицы.
— Ты такой зануда, ты знаешь?
Он зарычал и ущипнул меня за шею.
— Я убивал людей и за меньшее.
— Вот этому верю, — я хихикнула, когда его щетина пощекотала мне шею. — Но я действительно люблю тебя.
Он выпрямился и встретился со мной глазами.
— Ты это серьёзно говоришь?
— Я никогда никому этого не говорила, так что, по-моему, это должно быть правдой, раз я говорю это сейчас, — мои уши горели, и в комнате как будто откачали весь воздух, но я была уверена в своих словах. — Я люблю тебя.
Его глаза загорелись, радость, какой я никогда не видела, разлилась по его суровому лицу. Он отнес меня к кровати и положил на спину.
— Скажи это снова.
— Я люблю тебя.
Он поцеловал меня, нежно и тепло, и попросил:
— Ещё один разочек.