Выбор без выбора. Я покивал, не отвечая ни да, ни нет, и скользнул в шатер шаманки.
Кри’зара, в этот раз одетая в кожаный наряд, больше подошедший для какого-нибудь садо-мазо, сидела на шкурах, окруженная четырьмя чашами с водой, и сложив руки на коленях, что-то шептала.
— Вернулся, — с облегчением выдохнула орчанка. — Ну?
— Что? — пристроив секиру у входа, уточнил я.
— Уговаривай меня, — усмехнулась шаманка, и облизнула губы.
Медленно расстегнув свой наряд, она в мгновенье ока разделась и приняла позу, которую я ну никак не хотел игнорировать. А как же переговоры? О, это была настоящая война, скажу я вам!
Выполнено задание «Тяжкие переговоры». Вы убедили шаманку отправиться в поход против эльфов.
Повышена репутация с шаманкой Орды Кри’зары. Повышена репутация с кланом Тор.
— Мать права, — выдохнула Кри’зара, поднявшись со шкуры.
Хотелось ответить нечто в духе «да, я тоже, когда с тобой сплю, думаю об этой старой жабе», но я поступил, как поступает всякий мужчина в районе тридцатки, когда слышит подобные речи. Я мудро промолчал, разглядывая потолок.
— Я еще слаба, и не готова занять ее место. Но мы с тобой это исправим.
Получено задание «Говорящая с духами». Помогите шаманке Кри’заре достичь признания Большого Круга в качестве новой хана-аппи. Кри’зара должна выжить.
Награда: статус наложника хана-аппи, ежедневное благословение «Верность хана-аппи», 30 000 000 опыта, 3 000 000 золотых.
Штраф: изгнание.
О, еще одно хитро сделанное задание! Как раз в пару моей «Славе Предка». Сперва — сделать из шаманки матриарха, а потом довести ее до экстаза от одного моего вида. И, по логике, сначала придется поднимать именно статус орчанки.
Она меж тем поднялась на ноги, накинула безрукавку, отороченную густым белым мехом. Натянула короткие темные бриджи, аппетитно подчеркнувшие зад, и достала откуда-то высокие сапоги на толстом каблуке.
А потом на свет появился, гремя пришитыми к ободу костяшками, бубен. Мне стоило огромных усилий не улыбаться. Грациозные движения Кри’зары никак не вязались у меня в голове с образом обожравшегося грибов шамана. Стоило представить дикие пляски в духе древних колдунов, танцующих вокруг костра, изнутри так и рвался натужный смех. Но я снова молчал.
— Так ты идешь? — повернувшись через плечо, спросила орчанка.
— Конечно, иду, — подхватился я.
Люблю этот чертов мир! В реальном вот так просто подняться после столь мощного постельного забега — да хрен там. Еще и старые раны заболят, скрючит тебя, вывернет похлеще, чем в шатре у хана-аппи, и стоишь, раскрыв рот, боясь вздохнуть. И пуля, вынутая министерским хирургом пять лет назад, скрежещет расплющенными зубами по ребрам.
Стоило вспомнить, внутренности скрутились в узел, а рука сама прикрыла грудь слева. Вот здесь должен быть шрам. Но его нет. В этом мире я молод, здоров, и мне никогда не ломали руку в трех местах, отчего она реагирует на смену дня и ночи. А на голове нет шрама через весь череп от ножа для бумаги, которым меня чуть не обезглавил обдолбавшийся до фиолетовых соплей наркоман из нижнего района.
Поднявшись на ноги, встряхнулся, сгоняя накатившие эмоции.