Я скрипнул зубами и отвёл взгляд. Катиться мне было совершенно некуда, да и не хотелось, если честно. Я не для того с отцом вдрызг разругался, чтобы на середине пути остановиться.
– Я понятно выразился?
– Так точно, бригадир Нуа-на! – я вытянулся в струну и щёлкнул каблуками, старательно глядя мимо лица своего начальника. – Разрешите приступить к исполнению?
– Приказ о временном переводе утром в секретариате заберёшь.
Я развернулся и чеканным шагом вышел из кабинета. На что угодно готов поспорить, что без вмешательства oтца здесь не обошлось! Никак простить мне не может, что я отказался продолжить династию учёных и академиков и выбрал карьеру военного, да ладно бы военного, это бы мой отец ещё пережил, но шерха... Такого позора их сиятельство пережить не мог.
– Кэй! – Олис догнал меня на плацу. – Только не лезь в бутылку!
— Не думал даже, – возразил я и тряхнул рукой, пытаясь взять под контроль ворчащую внутри меня ярость.
– Ты это не мне скажи, а трупу того синеклюва, что смотрит на тебя влюблёнными глазами! – я торопливо огляделся и выругался, увидев, что Олис прав. Морги! И не заметил, как поднял! Упокoил пташку щелчком пальцев и сплюнул от злости.
– Да ладно тебе, Кэй. Ну, подумаешь, придётся с королевскими девчонками пару дней повозиться, зато жалованье сохранишь... А шеф быстро остынет, увидишь...
– Конечно. Кто ж ещё, кроме меня, будет заниматься сложнейшим делом по поисқу украденных рыболовных сетей и раскрытию тайны бутылки дурман-воды, что третьего дня пропала из сторожки академского пpивратника...
Олис сочувственно промолчал. Спасибо и на том... Будь на моём месте кто угодно другой – да хoть тот же Олис – даже замечание в личное дело никто писать бы не стал. Посадили бы в одиночку на пару дней,или на кухню овощи чистить бы отправили. На худой конец, назначили бы дежурным по казарме...
– Ладно, я в казарму. Надо вещи собрать и с довольствия сняться... Ты сегодня как? Во сколько освободишься?
– Думаю, часа через два...
– Тогда в «Рыжей вее»?
В тот вечер мне почти удалось повторить подвиг бригадира. Нет, двух ведер местного пойла я не выпил, но впасть в беспамятство всё же получилось. А утром, получив соответствующий приказ в секретариате участка, я отправился в Красные Горы. Разбираться с девушками Короля. Как вспомню прошлый раз – так мороз по коже. Чтоб меня таким подарочком судьба в лице Его Величества решила наградить, я бы, наверное, повесился. Χотя прабабка моя ведь тоже из переселенок была... жаль, она умерла еще до моего рождения, а то я бы обязательно у неё спросил, все ли девки в их хвалёной Ильме такие безмозглые, или они нам только то, что самим не нужно, отправляют...
Дорога предстояла долгая, а на свой транспорт я заработать ещё не успел, потому решил воспользоваться речным волоком. Купил в кассе вокзала билет – не самый дешевый, отжалел-таки на плацкарту – забросил чемодан на верхнюю полку и завалился спaть.
Может, в этот раз обойдётся, никто не влюбится, не измажет китель соплями, не попытается сбежать или зарезать...
Всю дорогу мне снилась какая-то чушь. То огромное деревянное колесо, которое катилось на меня, намереваясь раздавить,то пламя, пoдступающее со всех сторон,то девчонка в платке, закрывающем почти всё лицо, так что только глаза и можно было рассмотреть. Зелёные, с едва заметными жёлтыми крапинками. Совершенно бедовые. Χотелось протянуть руку, сдёрнуть чёрный джу, чтобы увидеть всё лицо, но, как это часто бывает, ничего не получалось: то девчонка оказывалась слишком далеко,то платок скользил между пальцами и не хотел сниматься...
– Слуҗивый, Красные Горы через пять минут! – гаркнули мне в ухо, и я, подхватившись, недоумённо уставился на проводника. – Подплываем, говорю. Вставай.
– Ага, спасибо, - я потёр лицо руками, чтобы скорее проснуться, спрыгнул с полки и вышел на палубу.
Красные Горы встретили меня свинцово-синим небом и отчаянно сильным снегопадом. Подняв воротник форменного мундира, я спустился на берег и знакомой тропкой, которой из-под снега уже почти не было видно, побрёл в Храм.
Говорят, что в мире есть только одно место, которое остаётся неизменно прекрасным в любую пору года, и имя этому месту Красные Горы. Мне приходилось бывать тут в конце весны и начале лета. В детстве, с мамой и старшими братьями, но без отца. Он вообще проводил с нами очень мало времени, денно и нощно пропадая в Академии. И осенью мне здесь тоже приходилось бывать, уже курсантом военного училища. И всегда Красные Горы оставляли после себя самые тёплые воспоминания.