— Так чего бы нам им не сказать? Тогда все сразу встанет на свои места.
— Вот ты им сам и скажи.
— Я не умею говорить по-ихнему.
— А кто-нибудь другой из здесь присутствующих умеет? Хоть кто-нибудь?
Гробовое молчание.
— Так что это блестящее предложение никуда не годится, — констатировал Профессор. — Теперь мы подходим к ключевой проблеме. Они надумали послать его в школу коррекции.
— А чем им плоха наша школа?
— Да они вообще не знают про нашу школу, тупица ты несчастный! Они хотят отдать Джеймса в школу, где он сможет научиться говорить по-английски.
— А что это такое — по-английски?
— То, как говорят они.
— О!
— Ну что же, кхе-кхе, как наш наиболее уважаемый и крупный ученый, вы, дорогой Профессор, не должны бы иметь против этой программы никаких возражений.
— Но тут возникает некая проблема, — кисло заметил Белый Крыс.
— Назовите ее нам, уважаемый сэр, опишите ее, и мы вместе подумаем, как, кхе-кхе, с нею справиться.
— Джеймс настолько привык говорить по-нашему, что, боюсь, не захочет учиться говорить на их языке.
— Но почему, мой высокоученый друг, вы сами-то этого так хотите?
— Потому что перед ним стоит перспектива Раттерса.
— Ах да, конечно. Ваша любимая альма-матер. Но я все равно не вполне понимаю, в чем вам видится трудность.
— Мы будем вынуждены от него отгородиться.
— Извините?
— Мы должны перестать с ним разговаривать. Чтобы он научился говорить по-ихнему, мы должны поломать его привычку. Никто не может говорить и на том, и на другом языке.
— Неужели же вы, Профессор, имеете в виду полный бойкот?