Сидели друг против друга в глубоких креслах с пологими спинками, покрытыми толстым коричневым плюшем. Светильники вверху были погашены, и лишь на столе под матовым абажуром горела большая лампа.
Сначала обсудили текущие дела, при этом Степаничев искренне не понимал, почему начальство тянет время. Но вот распахнулись массивные, обитые дерматином двери, и адъютант протянул Степаничеву несколько десятков листков с машинописным текстом. Он начал читать. Когда часы пробили одиннадцать, Степаничев дочитывал последние страницы.
Дело, по поводу которого он был вызван, из прочитанных материалов представлялось довольно смутно. Настораживал трюк с «частным поручением». Ясно, что вражеская разведка разрабатывает масштабную операцию, при этом даже перед собственной агентурой пытается скрыть свою роль в ней. С этой точки зрения показателен факт того, что такой «номенклатурный» диверсант, как Омелько — «Глухонемой», переправлен за границу без самостоятельного задания. А вот что за фигура его начальник? Он уже здесь, в нашем тылу, и ждет сигнала или будет переправлен с запада? Его появление, вероятно, станет лакмусовой бумажкой: проявятся старые, хорошо законспирированные агенты бывшего бандеровского подполья, затаившиеся в западных областях Украины. Очевиден и район, где они будут действовать, — Прикарпатье, Карпаты. Ведь именно там введен в игру лесник Ярема и именно туда послан Омелько.
— Вот какой все это имеет вид, Юрий Кириллович. Как видите, фактов и догадок почти поровну.
Генерал достал сигарету и в несколько затяжек раскурил ее. Развеяв дым жилистой, слегка отекшей рукой, он посмотрел в глаза собеседнику.
— Жил у нас в деревне когда-то одноногий кузнец. Золотой мужик. Все говорил, что из подковы и лемех можно выковать. Как? Смекалка нужна. Разум, мол, без выдумки гроша ломаного не стоит.
— Что ж, коль так, вам и карты в руки, — улыбнулся зампредседателя и, отставив кресло, поднялся. — Есть решение назначить вас, Юрий Кириллович, руководителем особой оперативной группы. Возьмите офицеров из своего отдела, пусть вылетают вместе с вами. На местах, при необходимости, привлекайте работников областных управлений, милицию и пограничные войска. Не забывайте, конечно, о связи с нами. Ну, и... берегите себя.
Они пожали друг другу руки, как не раз уже бывало в этом кабинете, и генерал Степаничев вышел.
8 июля, едва рассвет коснулся высоких неподвижных облаков, пассажирский самолет доставил оперативную группу Степаничева в один из крупных городов недалеко от Карпат. Выйдя из самолета, генерал зябко повел плечами и посмотрел на розово-зеленые горы, откуда медленно сползал холодок ночи. В ушах его, словно набитых ватой, все еще потрескивало от резкого перепада давления, и хотелось широко, до хруста, зевнуть, чтобы избавиться от раздражающей глухоты и шума.
Одутловатое, серое от недосыпа лицо Степаничева было мрачным, ноги, словно чужие, неуверенно ступали по низкой бурой траве. Надо было взбодриться.
Генерала встречали начальник местного областного Управления и моложавый полковник ВВС. Они были немного взволнованы, и Степаничев понял — есть новости. Сев в машину, полковник коротко бросил шоферу:
— В Управление.
— Что ж, рассказывайте, — кивнул генерал, едва они тронулись с места. — Вижу, что не терпится. Но сперва откройте окошко. С ветерком оно, знаете ли, и лучше, и дыма меньше. Да нет, курите, куда ж от вас деться, заядлых! Если уж бросать, то навсегда, а нет, так лучше не сдерживайте себя.
Полковник дважды глубоко затянулся и, выбросив окурок, уселся поудобнее.
— Вчера, в 2 часа 51 минуту, — начал он сухо и по-военному лаконично, — с постов наблюдения сообщили, что на большой высоте курсом на юго-восток неизвестный самолет пересек воздушное пространство над государственной границей Советского Союза. В 3 часа 15 минут в 250 километрах к югу от границы наши истребители обнаружили реактивный бомбардировщик, который на приказ следовать за ними открыл огонь на поражение. В результате ответного огня нарушитель задымил, начал снижаться и совершил вынужденную посадку на кукурузном поле колхоза «Путь к коммунизму».
Степаничев слушал, не перебивая, и лишь изредка поглядывал на полковника.
— Силами колхозников и работников местного райотдела, — продолжал тот, — экипаж бомбардировщика: два офицера — пилот и штурман, а также сержант — стрелок-радист, был задержан. При этом сержант ранен в плечо и сейчас находится в больнице...
Машина уже приближалась к большому дому, где размещалось Управление, когда Степаничев вдруг скомандовал:
— А ну, давайте-ка к самолету!
Круто развернувшись, «Победа» помчалась за город.
У подбитого бомбардировщика дежурили работники государственной безопасности, ходили авиационные эксперты.
После поверхностного осмотра генерал поинтересовался: