Все это забавляло и пугало одновременно. Еще никогда доселе мне не доводилось видеть нечто подобное, но сейчас, вид трепетавших перед шумевшим потоком реки Фрейны, гоблины как будто почувствовали невиданную силу и полностью покорились ей.
— Они и правда боятся ее, — сказал Гретта, поглаживая гриву встревоженной всем происходящим лошади.
— Гоблины суеверны, как и все, кто живет далеко за границами империи.
— Ты ведь не был там, как ты можешь говорить об этом.
— Я читал.
Мы стояли неподалеку, но именно с этого места, где начинался перекресток и две каменных дороги, вымощенных многие столетия назад, разбегались в противоположные стороны, открывался замечательный вид на Мармут.
Гномы верили, что именно там и зародилась жизнь. На заснеженных вершинах двух самых высоких гор, как клыки, торчавшие по краям горного хребта, появились первые гномьи короли, спустившиеся вниз, чтобы основать королевство для будущих поколений.
— Наверное, сейчас самое время, чтобы разбежаться в стороны? — Гретта натянула вожжи и посмотрела на меня.
Гоблины уже заканчивали свой ритуал и некоторые уже приготавливались к дальнейшему пути к славному городу Нордбург.
— Да, ты права. Долгие проводы — лишние слезы, так вроде говорят.
Она улыбнулась.
— Надеюсь, мы еще встретимся.
Она легонько похлопала ладонью по плечу, развернулся лошадь и быстро, насколько это позволяла дорога, поскакала вниз, в направлении, где вскоре ей предстояло пересечь границу с землями орков. Пустошь встретит ее мертвыми землями, грозными и беспощадными воинами, но отговаривать ее было уже бессмысленно. Я понял это еще в тот момент, когда она не проронила и нескольких слез после гибели отца. А может он и не был ее отцом, кто знает, но хладнокровие, с которым Гретта встретила это событие поражало меня.
Гоблины сделали свое дело. Все традиции этой расы были соблюдены и теперь Гольдер был спокоен за дальнейшее путешествие. Он вернулся к своей повозке, что-то положил под накрытие и быстро засеменил ко мне. Его глаза блестели, нос жадно хватал воздух, а маленькая грудь была готова разорваться от такого напряжения.
— Она насытилась, человек. Река наградила нас своим благословением.
— Мы можем выдвигаться?
— Конечно, немного времени и скоро мы все будем готовы идти.
Подготовка заняло около тридцати минут. Солнце поднялось над горизонтом и теперь пригревало значительно сильнее, несмотря на холодный ветер, дувший со стороны ледяных гор. Зеленокожие метались из стороны в сторону, появились первые крики, ругань, дело чуть даже не дошло до драки, но все обошлось и спустя пару минут грузная колонна сделала свои первые шаги.
Нордбург был последним городом перед границами гномьего королевства. Там мне предстояло узнать последние детали о кристалле и попытаться уточнить место, где он мог находиться. И хотя в глубине души я сомневался, что смогу что-то собрать, история, рассказанная Гольдером еще до прибытия к реке, сильно заинтересовала меня и чуть было не убедила в существовании кристалла, хотя я все еще верил в обратное.
Некогда пограничное поселение, Нордбург всего за каких-то двадцать лет разросся до размеров самых крупных городов Империи. Население росло, пребывали торговцы и купцы со всех смежных земель. Даже орки-купцы, редко заходившие и торговавшие с людьми, нет-нет, да заглядывали сюда, быстро продавая и покупая все необходимое, а затем так же молниеносно исчезая, стараясь не привлекать лишнего внимания. Гномы любили это место не меньше других. Расположенное у самых границ, оно могло предоставить широкий выбор для ковки редких материалов и оружия со всего материка, а заодно и ингредиенты для эликсиров, коих в горах из-за лютых морозов было просто невозможно собрать. Одним словом, Нордбург смог выжить на перекрестке трех королевств и выжать максимальную выгоду из сотрудничества с каждой расой, стараясь держать нейтралитет даже во время войн и конфликтов, хотя находилось на землях Империи. Король знал об этом, но считал, что подобный город, где в шатком равновесии жили и работали представители многочисленных рас, только играет ему на руку и делал все, что бы так оставалось всегда.
Мы двигались без перерыва почти несколько часов. Уже давно река свернула в другую сторону и шум ее течения не тревожил меня. Гоблины смеялись, постоянно трепались о чем-то, но продолжали топать по каменной дороге, все больше становившейся холодной и заснеженной. Солнце находилось в зените, но теперь ее теплое прикосновение уже не согревало никого из путников. Холод брал свое, ветер с высоких гор начинал жалить сильнее и многие из зеленокожих повытаскивали из своих поклаж теплые накидки, сшитые из купленных и добытых иными путями материалов. У меня же ничего подобного не было. Гольдер заметил это и подошел ко мне, держа в одной руке сверток со шкурой гиены.
— Это мой последний подарок тебе, человек.