– Если так, – вздохнула Дорота, – то не могу тебя уговаривать нарушить клятву, которую ты дал перед Господним алтарём. – Она повернулась в сторону служанки. – Тебе, Касенька, придётся найти другого мужа.
Касенька потёрла глаза кулаком, несколько раз всхлипнула, что напоминало рёв готовящегося к атаке кабана, после чего взглянула на Дороту полными слёз глазами.
– А у вас кто-то есть на примете? – Спросила она. – Потому что меня вполне устроит Йозеф. – Она смерила оценивающим взглядом моего товарища. – Он даже покрупнее этого Ясика, хотя и одной ноги нет. Я бы с радостью за него пошла, потому что, знаете, дорогая госпожа, этот ребёнок, который у меня под сердцем, может быть от Яська, но и от Йозефа тоже...
– И от двадцати других, – дохнул мне в ухо Ясик.
Скажите пожалуйста, а ведь он знал, что такое ирония. Кто бы мог подумать!
– Что мне с тобой делать... – Дорота покачала головой. – Ну ладно, идите себе, идите. – Она посмотрела на нас. – Ты помогать Роберту, а ты марш в баню!
– Как прикажете, – ответил я в тот же момент, когда маленький Ясик сказал: «Так точно». А потом без долгих церемоний разбойник выскользнул в сени и из сеней наружу. Так, словно боялся, что Дорота ещё передумает и позовёт его, чтобы всё-таки жениться. Когда мы уже стояли перед дверью во двор, разбойник схватил меня за локоть и прижал к стене.
– До конца жизни не забуду вашей доброты. – В уголках глаз Маленького Ясика блестели слёзы, крупные, как гороховые зёрна, что при его бандитской физиономии выглядело действительно комично.
Я встал на цыпочки и похлопал его по плечу.
– Мы, мужчины, должны держаться вместе, – сказал я решительно. – Что это был бы за мир, если бы бабы всем управляли и всё решали?
– Правда, Богом клянусь, правда! – Маленький Ясик бухнул себя кулаком в грудь. – Потому что, видите ли, хотя нет лучше госпожи, чем наша госпожа, она словно иногда... – Он закусил губы, ища подходящего выражения, такого, чтобы не обидеть Дороту, и, одновременно, чтобы я понял, что он имеет в виду.
– ...словно иногда не понимает мужской души, – закончил я за него.
– О, точно, точно! – Он хлопнул в ладоши. – Мужской души не понимает, – повторил он, видимо, желая запомнить.
– И неудивительно, потому что мужская душа – вещь хрупкая, деликатная и превышающая простые женские понятия, – сказал я, и Ясик рьяно закивал, хотя я и не был уверен, что он полностью понимает, что я имею в виду. – Но раз уж у вашей госпожи такая страсть к сватовству, мой тебе совет: вперёд будь осторожней.
Он оскалил зубы в улыбке.
– Никогошеньки из её домашних больше не трону. Буду верен своему зайчику. – Он улыбнулся ещё шире. – Если только я не окажусь где-нибудь дальше от дома, ведь тогда, сами знаете: парню одному не выдержать...
– Верность – слабый поводок, – согласился я с ним. – Рвётся как бумага, если растянуть его дальше, чем на расстояние видимости.
– Ну да, ну да. – На этот раз я был уверен, что он меня не понял, но, как видно, он был настолько благодарен, что готов был соглашаться с каждым моим словом.
– И помни, что госпожа верит, что ты дал обет чистоты, – предупредил я его. – Если она поймёт, что ты соврал, точно получишь Касеньку в подарок.
– Ой! Правильно говорите! – Он всплеснул руками, и его лицо вытянулось. – Но знаете что? – Он просиял. – Матушка моя, скорее всего, до зимы не доживёт, слабая стала, как мотылёк, опалённый на огне. А как умрёт, то и этот обет, который я якобы дал, тоже уже будет не важен. Но теперь, уж извините, я должен бежать к Роберту. – Он порывисто прижал меня к широкой груди и торжественно поцеловал в обе щеки. – Всё для вас сделаю за то, что вы для меня сделали, – пообещал он серьёзно. – Даже зайчика своего отдал бы вам на потеху, хотя другого бы человека убил за то, что он на неё посмотрел... – Его взгляд стал действительно грозным.
– Куда там! – Тут же воскликнул я. – Если я когда-нибудь и попрошу о небольшом одолжении, то уж точно не о таком, которое сможет тебя расстроить. Ведь сразу видно, что ты славный малый!
Он так умилился, что снова поцеловал меня, после чего отправился в сад, чтобы помочь яростно ругающемуся Роберту, который, как я мог заключить из его криков, только что не только сломал ветку на одной из яблонь, но и сам упал вниз головой на землю. Ну что ж, в конце концов, он должен был получить две корзины яблок за беспокойство! Я улыбнулся своим мыслям и направился к двери в баню. Я надеялся, что когда я закончу мыться, и когда с потом выйдут все вредные жидкости, я получу в награду кое-что послаще, чем даже самые сладкие фрукты.