– Роберт никак не дал понять, что узнал, что жена его травит?
– Вы думаете, он узнал?
– Девочка... – Я снисходительно покачал головой. – А по какой другой причине он бы её убил? И как раз за столом.
– Он мог её выдать, – вздохнула она. – Но что я там знаю. Наверное, всё так, как вы говорите.
Над тем, насколько всё так, как я говорю, я должен был ещё подумать. Однако я склонялся к мысли, что он раскрыл интригу Эсмеральды.
– Зачем твоей госпоже так много яда? – Спросил я ещё. – Тем, что она здесь приготовила, можно было бы перетравить несколько сотен человек.
– Я этой комнаты никогда не видела. Богом клянусь! Когда она что-то подливала, то из такой коричневой бутылочки. И всё.
Я не знал, могу ли я верить Маргарите, но в данный момент это не имело значения. Может быть, Эсмеральда Пляйс просто любила изготавливать и коллекционировать яды? Одни собирают книги, другие – богато украшенные оружие и доспехи, а она имела коллекцию смертоносных порошков, мазей и напитков. А может, ей нравилось чувствовать власть над человеческой жизнью? Она представляла, что было бы, если бы она отравила городские колодцы, и отказывалась от этой мысли, убеждая себя в чувстве, какой она благородный человек. Или она планировала, что когда-нибудь отвергнет моральные ограничения и познакомит горожан с работой своей коллекции? Кто мог это знать, и кого это могло волновать? Эсмеральда Пляйс была мертва, что казалось самым выгодным из возможных решений.
Я не собирался посещать Роберта в ту же ночь, поскольку не хотел вызвать суматоху, которую, несомненно, мог спровоцировать столь поздний визит в дом бургомистра. Дело могло совершенно спокойно подождать до утра, тем более что я должен был ликвидировать коллекцию Эсмеральды. Это дело что-то мне напоминало. Мне казалось, что раньше я уже видел подобную тайную комнату, но в ней были не только яды, но и таинственные книги, статуэтки и амулеты. Откуда могли появиться такого рода воспоминания? Может, на самом деле они были не воспоминаниями, а образами, возникшими в результате чьих-то рассказов? Ведь в Академии Инквизиториума не раз, не два и не десять нам рассказывали и напоминали истории многих преступников и отступников. Я приказал Маргарите принести молоток и гвозди, а затем тщательно забил досками двери в комнату Эсмеральды.
– Упаси тебя Бог войти сюда без моего разрешения или кого-нибудь впустить, – предупредил я.
– Столь мощное укрепление, как вы соорудили, я не смогла бы преодолеть, даже если бы захотела.
– Лучше не пытайся, Маргарита. – Я серьёзно посмотрел на неё. – И не бойся, что тебя будут судить за соучастие. Я не собираюсь вмешивать тебя в это дело.
Она прикусила губу.
– Это очень великодушно с вашей стороны, мастер. Я понимаю, что я у вас в долгу, который следует погасить. – Она опустила глаза. – А девушке столь бедной, как я, нечего предложить, кроме...
С полным смирением признаю, что на миг я задумался, не воспользоваться ли возможностью и не провести ли ночь с молодой служанкой, чтобы доказать ей, что инквизиторский пыл проявляется не только в преследовании ересей. В конце концов, я пришёл к выводу, что это не лучшая идея.
–...молитвы за моё здоровье, – закончил я за неё и улыбнулся. – Спокойной ночи, Маргарита.
Изумление, которое я увидел в глазах девушки, было довольно забавной платой за принятое мною решение.
Дом бургомистра я посетил ещё до полудня, попав как раз в то время, когда хозяин вместе с семьёй и друзьями сидел за столом, наслаждаясь едой и благородными напитками. Меня пригласили в компанию, и я не мог себе отказать воспользоваться этим приглашением. Правда, после завтрака у Грюннов мне казалось, что уже ничего не влезет в мой живот, но оказалось, что несколько бокалов гданьской водки великолепно пробудили мой аппетит.
– Нет ничего похожего на гданьскую водочку, – вздохнул бургомистр с явным удовольствием. – Ни один напиток так гладко не проходит в желудок и в столь значительной степени не обостряет ум.
– И чувства! Чувства тоже! – Выкрикнул один из гостей. – Я, как выпью водки, то сразу готов бежать в бордель. И такие у меня тогда неожиданные силы, что девки кричат, что сами мне заплатят, лишь бы только я оставил их в покое.
Этот человек, вероятно, не понимал, что это говорит не в его пользу. Я сам определённо предпочитал, когда шлюхи уговаривали меня остаться, и когда они соглашались не взимать дополнительной платы за это время. Ну что ж, человек вежливый в речах и умелый в постели может снискать симпатию даже столь жалкого существа, как шлюха. Можно сказать, что не раз и не два девушки подобной профессии ели с моих рук. Чтобы быть точным, я могу лишь добавить: не всегда только с рук, поскольку я вспомнил, как однажды я решил использовать миску воздушного ванильного крема следующим образом...
– Мастер инквизитор? – Голос бургомистра прервал мои размышления на самом интересном моменте.