Несколько минут назад прозвенел звонок, и мы направились к оранжерее, ближайшей к аудитории следующей пары сто второй группы. Нам требовалось засветиться, чтобы 'шестерки' Манзони передали ему, где мы. После чего, не сомневался, нам предстоит личное ознакомительное общение.
- Каков дальнейший план? - хмыкнула спутница, наконец, придя в себя и настроившись на боевой лад.
- План прежний, говорим с 'выродками' и выдергиваем Селесту, - произнес я, входя в оранжерею и окидывая ее опытным взглядом. - Проводим с нею разъяснительную работу и, после, когда она найдет добровольца, устраиваем провокацию. Скорее всего, на большой перемене, и я примерно представляю, как лучше это сделать.
План был прост, в дальнейшем вы увидите, насколько. Но осуществить его должен не я, и в этом первая моя мудрость в процессе отхода от заготовки древесины.
Оранжерея меня поразила, точнее, поразило происходящее в ней. М-да. Такого подарка судьбы я не ждал. Хотя при условии, что в нашу школу согнали половину города, в том числе отбросы других школ, ничего удивительного. В разных школах разные порядки, и парни явно до сих пор живут своими.
Нашим бичом был Кампос, а его банда считала себя парнями 'конкретными', предпочитая развлечения пожестче. Да и наказать при Витковском за 'поведение, недостойное учащегося школы имени генерала Хуареса' вроде того, что устроили сейчас чужаки, могли в легкую, невзирая на лица. Имидж школы для акционеров превыше даже Виктора Кампоса.
- Совсем сеньора Сервантес всех запугала, - мрачно заметил я. - При мне за такое бы как минимум строго предупредили. А так, не имея возможности как отчислить этих, так и спровадить того... - кивнул я на действующих лиц представления.
- Чего ж он не бьет? Боковой в торец, и лезть больше не будут! - задала рыжеволосая простой, но очень неприятный вопрос.
- А вот за драку отчислят, - ухмыльнулся я, вспоминая имя пацаненка. Себастьян. Один раз его уже отчислили, но дело явно попахивает вторым.
- Вмешаешься? - спросила Паула.
Глупый вопрос. Я пожал плечами.
- Разумеется. Вот только мне кажется, можно не дергать Селесту. Исполнитель уже есть.
- Этот? - Она показно скривилась.
- Этот-этот, - я кивнул и выдавил скупую улыбку. - Он не пользуется авторитетом. Его унижают даже... Они... - Я не нашел эпитета, чтоб охарактеризовать троих придурков, играющих в 'собачку' рюкзаком того самого нескладного паренька, которого Витковский отчислил из школы незадолго до меня. 'Собачка' бегала от одного к другому, но, естественно, не поспевала, а дать в рыло, как я уже сказал, он опасался. Что играло против него - все, находящиеся в оранжерее, смотрели за действом и весело смеялись, включая девчонок (что для меня было бы обидно особо). Очередной школьный объект унижений, вечный, учитывая нескладное строение тела. Однако, я не мог спасти его - больше не мог. Сам и только сам. Лидеры, клоуны и отщепенцы будут всегда, в любом обществе - это незыблемый закон социологии. Всё, что я могу, это поговорить с ним, объяснить... И использовать. В своих корыстных, естественно, целях.
- Представляешь, как будет обидно 'выродкам', если их тронет тот, кого 'чморят' даже представители не самого высшего общества школы?
Вместо ответа рыжеволосая сокрушенно вздохнула. 'Это твоя школа, твоя операция - делай, что хочешь'.
Я улыбнулся, и, чувствуя себя меркантильной скотиной, подался вперед. Есть, зашел за спину одного из подонков. Вот рюкзак полетел в нас, то есть в него, я сделал резкий шаг, толкая подонка в сторону, перехватывая рукой летящую сумку:
- Дай и мне!
Подонок зло вспыхнул, но оглядев меня и почувствовав воинственный настрой, сдержался.
- Ты кто такой? - зло ощерился он.
- Хуан. Шимановский. Сто вторая, - охотно пояснил я и выдавил одну из фирменных улыбок, которым научился не так давно, от которой парень блымнул глазами и интуитивно сделал шаг назад.
- Эй, тебе чего тут надо? - подошли оба его товарища, готовые сорваться в драку, но вынужденно сдерживающиеся. Я не походил на унижаемого ими совершенно, и дело совсем не в складности внешности.