— Что же я должна делать, по-вашему? Рвать на себе волосы и визжать?
Флойд улыбнулся.
— А у вас есть характер, милочка. Тем не менее вам не мешало бы поплакать в микрофон. Тогда папаша быстрее расстанется с денежками. Попробуем еще.
Всего они сделали четыре записи, последняя удовлетворила Флойда. К этому времени Терри Коннистон была уже на пределе — что и запечатлелось на ленте. Пока Флойд упаковывал магнитофон в кожаный чехол, Терри сидела спиной к стене, прикрыв глаза. Митч осторожно снял проволоку с ее запястий. На коже остались глубокие полосы.
Подошел Теодор, комкая в руке пустую пивную банку.
— Ну, закончили? — ядовито спросил он.
— Пока да.
— О’кей. Что будем с ней делать?
— Ну, а ты что предлагаешь? — поинтересовался Флойд.
— Давайте все ее попробуем, — ответил Теодор, — а потом похороним где-нибудь.
У девушки перехватило дыхание. Митч яростно вскинул голову:
— У тебя задница вместо башки?
— А что я сказал? — удивился Теодор.
Флойд пробормотал:
— Мисс Коннистон, я приношу извинения за нашего… коллегу. Он у нас не мыслитель.
— Что? — не понимал Теодор.
— Митч, объясни Теодору.
Митч бросил:
— Сам объясняй.
— Я не понимаю, — продолжал Теодор. — Послушайте, нам ведь все равно придется ее убить. Она видела нас. И не обязательно, чтобы это было похоже на убийство. Черт возьми, у Джорджи есть иголки, давайте введем ей пузырек воздуха в вену. Быстро и безболезненно, и никаких следов. Какого черта?..
Терри Коннистон смотрела на него, окаменев. Флойд оборвал его:
— У меня скоро не хватит на тебя терпения, Теодор. Постарайся сейчас следить за моей мыслью. Если мы хотим получить за нее деньги, мы должны будем представить доказательство того, что она жива. За труп платить не будут.