— Стойте, — выдохнула пифия. — Там пусто.
Юноша нерешительно принял футляр, чуть не уронил, неуклюже сорвал крышечку и ахнул — записки действительно не было.
— Зачем ты пришла, любезная? — спросила Ленка.
— Пожалуйста, прими меня завтра вечером! — Женщина снова посмотрела в глаза студентки и склонилась.
— Хорошо, — прошептала пророчица и посетительница удалилась.
Никто не знал, кто она, Эпиметею женщина не понравилась, но девушка была тверда:
— Я дала слово. Придёт — пропустите.
«Что это за чудо приключилось с тубусом, — мучилась Ленка перед сном. — Неужели я начинаю окончательно сходить с ума? Ромашкин, Ромашкин, всё из-за тебя! Где ты, паразит?..»
Она сомкнула веки, и ей тут же приснился Аполлон. Парень стоял герой героем — в этих древнегреческих железках со щитом и копьём. Студентка обернулась и узрела огромного мужлана, который должен был убить бедного Польку одним только внешним видом. Тут сердце юной пифии пронзил укол боли, она схватилась за солнечное сплетение, распахнула глаза. Спальня, постель, масляные светильники и светлеющее небо в окне.
Нет, так поспать не удастся.
Лена Афиногенова накинула хитон и вышла на воздух. Остатки вчерашнего зноя всё ещё накатывали волнами, солнце почти выглянуло из-за гор, и с моря шли робкие порывы прохладного ветра. Дельфы замерли в сумерках. Где звуки, которые наполняют город в течение дня? Из священной рощи жалобно и одновременно с вызовом покрикивала какая-то горластая птица. Откуда-то с гостиных дворов доносилось бренчание кифары.
Новоиспечённая пифия сжимала и разжимала кулачки и мысленно бранила Ромашкина: «Чёртов дуралей! Как же это всё?.. Бред, бред, бред!..»
Охваченная тяжёлыми предчувствиями Лена была готова разрыдаться, и надо сказать, ей этот приём иногда помогал: отревёшься и полегчает. Но здесь, где за спиной или в пределах бокового зрения постоянно маячили вездесущие жрецы... Девушка не любила показывать свою слабость ни чужим, ни своим. А местные служители культа не внушали доверия: чего стоили их вожделеющие взгляды. Ленке была рада лишь предыдущая предсказательница, но это понятно — она отмучалась. Где она теперь?..
Студентка Афиногенова поправила хитон и неторопливо пошла к роще. Не сбежать, так хоть прогуляться... И стоило Ленке сделать три десятка шагов, как прямо перед ней рухнуло тело.
Оно упало отвесно, непонятно откуда, ведь храм остался позади, и девушка оказалась в центре площади. Скорость была настолько высока, что студентка отреагировала только на звук глухого удара о древние плиты, смешанный с отвратительным хрустом костей.
Ленка отшатнулась и посмотрела под ноги.
Перед ней валялся мужчина в дорогой золототканой одежде, золотых сандалиях (эта деталь почему-то бросилась в Ленкины глаза первой) кудрявый и светловолосый. Его широкая спина не двигалась, руки-ноги выгнулись под странными углами, но крови не было, а может, она не успела залить пространство под телом.
Увидев свежие трещины на плите, Ленка запоздало отскочила и вскрикнула, прижав кулаки к лицу.
А в следующее мгновение летун-неудачник вздохнул и зашевелился.
Движения его были сначала неуклюжими, но затем переломанные кости удивительным образом встали на место, и мужчина с кряхтением поднялся на четвереньки. К удивлению студентки-пифии, под приземлившимся мужиком вообще не обнаружилось крови. Он потряс кудрявой головой, храпя не хуже коняги, а потом исторг из груди тяжкий стон.
Размял шею, прижав голову к левому, а затем и правому плечу, оглашая округу громким хрустом позвонков.
— Помощь нужна? — тихо спросила Ленка.