Гекатонхейры постоянно переминались с ноги на ногу, водили в темноте руками и пятьюдесятью головами, отчего напоминали студентке ходячие деревья из «Властелина колец». Только местные исполины выше тамошних.
— Почему олимпийцы сердиты на тебя? — продолжил расспросы второй из великанов.
Если память не подводила Ленку, то гекатонхейры несли здесь службу Зевсу и являлись тюремщиками для титанов и прочих мутных личностей, свергнутых в Тартар. Поэтому откровенничать с исполинами особого смысла не было. И девушка ответила:
— Думаю, они сердиты, потому что боятся.
В разговор вступил третий великан, ничуть не отличающийся от остальных:
— От тебя веет неправильностью. Ты будто... будто не отсюда. Ты — чужая.
— Да, я не местная, — признала Ленка. — Я попала в ваш мир по ошибке.
— Хм... — гекатонхейр засомневался. — Ну, допустим, по ошибке. И как тебе наш мир?
У великанов началось небывалое возбуждение. Вопрос, как поняла Ленка, касался верхней части этой вселенной, и гекатонхейры откровенно тосковали по земле, небу и прочим радостям, которых здесь, в Тартаре, были лишены. Студентка их уважила и каждое слово подкрепила максимально «громкой» мысленной картинкой:
— У вас прекрасный светлый мир с живописными горами, полями и реками. Я видела суровое море, видела голубое небо с белыми лёгкими облаками. На меня падали капли дождя, иногда дули тёплые ветры, дни сменялись ночами, восходы закатами... В общем, приятный и гостеприимный мир.
Когда она замолчала, великаны долго ещё слегка покачивались и мысленно витали где-то наверху, где горы и реки.
— Спасибо, — печально прошептал первый сторукий исполин. — Однако мы здесь поставлены охранять узников, а ты попала сюда не сама.
— И что же со мной будет?
— Тебе надо идти и обживаться.
Двое великанов церемонно расступились, показывая студентке направление.
— А если я не хочу никуда идти? Если я хочу остаться с вами?
— Нельзя. Твои мысли о подлунном мире ранят нас больнее оружия врагов. Мы не должны смущать свои умы, чтобы не забыть, кому и ради чего мы служим.
— И кому? — в отчаянье спросила девушка.
— Олимпу. Зевсу.
Пифия Афиногенова попробовала дожать:
— И разве вы заслужили эту сомнительную привилегию обретаться здесь и не видеть белого света?
Гекатонхейры рассмеялись, принялись шутливо тыкать друг друга в бока: