— Я больше всех знаю о поддельном Аполлоне, ведь я провела с ним в походе несколько дней. Он был искренним. Полагаю, по-настоящему он вообще ничего не боялся. И в то же время зла никому не желал.
Боги зашумели, Арес швырнул золотой кубок на пол. Оглушительный звон раздался, словно Зевесов гром. Все смолкли. Тучегонитель так посмотрел на Ареса, что тому стало душно и тесно.
— Не думайте, я не защищаю чужака! — возвысила голос Паллада. — Я открываю вам истину. Да, он славный малый и даже обаятельный, но он чужак, причём чужак на самом глубинном уровне, чужак, который самим своим присутствием создавал неправильность. Это как глоток яда. Возможно, это вкусный, сладкий глоток, но он отравляет тело. Вот что такое чужой Аполлон. А его подруга, как вы убедились, — те, кто был у мойр, — ещё опаснее.
Афина отпила из своего кубка и продолжила:
— Чужанин многое рассказал о местах, откуда он родом, и это страшные места. Там ездят на стальных колесницах о четырёх колёсах и летают в больших искусственных птицах. Там постоянно война, и он принадлежит непобедимому племени. К нам он и его подруга попали в результате неправильного волшебного ритуала с жертвенным предметом. Природу этого ритуала ни он сам, ни я не поняли, но вот вам мой вопрос: если двое случайно пробрались к нам и сумели убраться домой, то разве эти чужаки не захотят вернуться, да не одни, а с войском?
— Что нам их повозки и металлические птицы? — спросил Гефест. — Войны выигрывают не птицы с колесницами.
— Тебе следует посетить Клото, Лахесис и Атропос, — ответила Афина. — Мои слова будут бледны на фоне того, что откроется тебе, когда ты посмотришь на ткань бытия. Эти двое явились не воевать, они просто заблудились. И чем это увенчалось? Царство славного Аида лежит в руинах, а души усопших едва не выбрались в мир живых. Владения и прекрасная супруга могучего Посейдона также пострадали. Многие смертные погибли... Что, Артемида?
Богиня охоты махала Палладе со своего места за пиршественным столом, и обрадовалась, когда её заметили. Затараторила, обращая лицо то к Афине, то к Зевсу, резко, словно встревоженный суслик:
— У мойр мне открылось, оба удара пришельцы нанесли, когда их атаковали достославные Аид и Посейдон. Ткань судеб в тех местах особо смялась, и не представляется возможным понять, каким способом проклятые чужаки действовали, но сотряслась сама праматерь наша Гея, и ей чрезвычайно худо!
— Что ещё ты увидела у мойр? — грозно спросил Зевс.
— В схватке с Посейдоном лже-Аполлон едва не погиб, но затем мгновенно оказался возле подложной пифии, то есть своей подруги. Там они отдыхали, а перед тем, как Аид с морским царём ворвались в покои чужанки, пришельцы попросту исчезли из ткани бытия.
— А полотно? Куда делись две уродливые красные нити? — продолжил расспросы Тучегонитель.
— Нити исчезли, будто их не было. Но полотно сохранило все изъяны, причинённые этими двумя чужеродными жизнями. Узор, который вела подложная пифия, постепенно разрушается. Если всё пойдёт, как сейчас, то полотно восстановится через год или чуть позже.
— Если всё пойдёт, как сейчас, — повторила Афина. — А если они вернутся? И не одни?
— Это всё паника и бабские страхи! — развязно сказал Арес, демонстративно почёсывая низ живота. — Ты можешь что-нибудь предложить, или мы все должны заламывать руки, посыпать главу пеплом и биться в истерике, вдруг явятся страшные чужаки? Я уже протыкал твоего хвалёного пришельца и проткну ещё!
— Между прочим, ты напал на того, кто не собирался драться. Я уверена, нам следовало бы постараться помочь этим заблудшим странникам вернуться домой, а не злить их...
— Погоди, дочь! — прервал её речи Зевс. — Задолго до атаки Ареса этот преступник предательским ударом сбил меня с колесницы!
— Да, это так, — сказала Паллада. — И парень сожалел. Я поняла, что он был напуган и растерян, тем более, это случилось после того, как он получил смертельный удар булыжником по голове. Я не уверена в состоянии его рассудка в ту ночь...
— Ты говоришь о нём, как о равном нам, олимпийцам, — угрожающе проговорил Тучегонитель. — Уж воистину не на его ли ты стороне?
— Да нет же! — обиженно ответила Афина. — В любом случае, наша вражда зашла далековато. Предательский удар в спину мы пока оставим. Что было потом? Шторм, насланный Посейдоном, вынес корабль Одиссея на остров циклопов, там смертным и чужаку пришлось защищаться от Полифема. Я видела, как он сразил твоего сына, Посейдон. Это был редкой меткости бросок, а не укол в спину. Но ты захотел возмездия, и это святое право олимпийца и отца. Чем окончилась ваша встреча, всем известно. А ты, царь морской, ещё сильнее жаждешь мести. Миром такие вещи не оканчиваются.
— О, как развернула, — тихо побормотал Гефест, а Посейдон лишь гневно сжал рукоять трезубца и пронзил племянницу презрительным взглядом.
— Другой мой славный дядька, почтеннейший Аид, также прибег к насилию, подослав к Елене убийцу, — продолжила свой анализ Паллада. — Потом вместе с Танатосом повторил попытку убийства. И чужанка ответила, притом люто. Я видела, как подложный Аполлон пишет на камнях какие-то заклятья, и камни рассыпаются. А он — удивляется и вообще относится к этому пугающему умению легкомысленно. Кто-нибудь может поручиться, что чужаки как бы невзначай не превратят нас всех в кровавое месиво?