Девушка успокоилась, и постепенно в её памяти всплыли события дня. Она научилась останавливать мир! И, похоже, этот фокус отнимает много сил, вот почему она едва добрела до первой попавшейся койки и забылась.
Пифии захотелось растолкать юного жреца и расспросить относительно эффекта, который произвела её тщательная подготовка, но, посмотрев на бедного мальчишку, Ленка передумала. Пусть спит.
Она тихо выскользнула из кельи Писистрата.
Подходя к своим покоям, девушка услышала там возню и откровенно похотливые женские стоны. С максимальной осторожностью Ленка подглядела, что же у неё такое происходит. Ага, светящийся в темноте Феб и Сивилла. Оба, чувствуется, не в обиде. Оба при деле. Ну, и здорово. Хотя зрелище глуповатое.
Пифия, крадучись, ретировалась к комнатушке юного жреца. Нет, туда тоже лучше не возвращаться. Пожалуй, самым тихим и потайным местом будет зала, где из трещины курится дым Пифона. Теперь туда редко кто ходит.
Там действительно никого не было. Зато светильники горели. Струйка дыма по-прежнему вилась куда-то в подпотолочный мрак. Ядовитый запашок пропитал воздух этого просторного помещения, но не особо надоедал: глаза не щипало, горло не драло. Жить можно.
Большой круглый камень, лежащий посредине зала, походил на гигантскую таблетку. Он отлично заменил Ленке скамейку. В центре «таблетки» покоился шишкообразный камень — омфал. Студентка знала, что омфал — по одной из версий, легендарный камень, проглоченный Кроносом вместо младенца Зевса, а по другой гипотезе, пуп земли, высчитанный богами. А может, и то, и другое?.. Ленка всё время забывала спросить у жрецов.
Вдруг в залу ворвался порыв ледяного ветра, резкий и мощный, даже несколько светильников погасло.
— Это просто камень, — услышала студентка замогильный голос, который был ещё холодней ветра.
От этого тембра пробирало с макушки до самых пяток. Пробуждался животный, первобытный страх, вводящий в оцепенение.
Ленка Афиногенова всё же оглянулась и увидела чёрную фигуру. Незнакомец сделал шаг вперёд из тени, и огни светильников позволили пифии рассмотреть напугавшего её мужчину. Нет, не было в нём ничего особенно зловещего. Представший перед взором студентки грек выглядел вполне обыкновенно.
Осанка. Дорогая ткань плаща. Бледный лик. Руки тоже неестественно для эллина светлы. В общем, бородатый кудрявый муж из знати.
— В последнее время всё приходится делать самому, — тем же загробным голосом промолвил незнакомец. — А Персефона не любит, когда я отлучаюсь.
Пока визитёр обходил круглый камень, на котором сидела Ленка, она с ужасом вспомнила, кем может быть недовольна Персефона.
Итак, Елену Дельфийскую посетил сам повелитель царства мёртвых. Безотчётный страх стократно усилился. Предстояло его перебороть.
Тем временем, Аид остановился напротив девушки и с интересом принялся её разглядывать.
— Нет, худовата, — забраковал он Ленку.
— А ты староват и мертвечиной попахиваешь, — выдала студентка и испугалась ещё сильнее.
Внешне она не изменилась, но внутри неё бушевала адская паника.
Аид вперился в пифию лютым испепеляющим взглядом, и девушке стало казаться, что она постепенно рассыпается на молекулы.
«Соберись, Ленка! — подбодрила себя она. — Он ведь не Танатос!»
Как по заказу, из мрака вышел могучий атлет с тёмными крыльями за спиной.