Ревёт и сейчас. Только что прибежал к нам в селение первый гость с Медного. Говорят, шлюпка высадила его в бухте Перегребной и пошла в обход, а он побежал через горы и тундру сообщить: едут, везут. Везут они драгоценный груз: за целый год наблюдения над жизнью медновских зверей.
Смелые люди! В лёгкой парусной шлюпчонке пройти 26 миль по громадным волнам океана и без передышки — опять в путь! 26 морских миль — это самое короткое расстояние между островами: от северной оконечности Медного до бухты Перегребной. Перегребная находится на юго-восточном берегу острова Беринга, а наше село Никольское — на северо-западном его берегу. Шлюпке ещё идти миль шестьдесят в обход острова. Ветер сейчас — норд-ост (северо-восточный). Шлюпка пошла прямо на юг. Ей нужно обогнуть южную оконечность нашего острова — мыс Манати — и подняться за ветром вдоль западного берега.
Тяжёлые буруны беспрерывно бьют в борт, кидают шлюпку на скалы. Дошла ли она до мыса Манати? Миновала ли его каменистый риф? Укрылась ли от сильного ветра за высокими горами нашего острова?
Это мы узнаем скоро — через сутки, если всё благополучно.
Но долго-долго будем ждать пловцов, если что-нибудь с ними случилось. И никогда не узнаем, где и как они погибли.
Сутки тоже немалое время, когда знаешь, что жизнь людей в опасности. Сейчас небо тёмное, в сердитых тучах. Каждую минуту на нём может показаться страшное белое облачко, похожее на тряпку с рваными краями. Шторм грянет — и шлюпки нет.
Вот почему я поминутно хожу смотреть на барометр. Барометр стоит низко. На хорошую погоду надежды нет.
Стучат в дверь. Это Пётр Березин, старшина промысла, по-здешнему — старшинка. Я показываю ему на барометр, делюсь своей тревогой. Но старшинка нисколько не верит барометру — машинке для предугадывания погоды.
Старшинка спокоен. Он улыбается.
Прошло два часа.
Барометр падает. Ветер заметно усиливается.
Мне это очень, очень не нравится.
Вечер.
С барометром что-то невероятное. В жизни своей не видал, чтобы так низко падало давление. Каждую секунду может разразиться ураган неслыханной силы. Конечно, шлюпка погибла.
Старшинке не втолкуешь. Он по-прежнему спокоен. Говорит: «Порга ничего не будет: рога луны устрые».
Алеуты во многих русских словах выговаривают «о» вместо «у» и наоборот.
К ночи барометр ещё упал. Будет что-то невообразимое.
Мы со старшинкой пили чай. Вдруг стаканы зазвенели на столе. Я подумал: «Вот оно! Начинается».
Но это был просто подземный толчок, лёгкое землетрясение. Они тут частенько бывают; алеуты на них не обращают внимания.
Прилягу пока.
Под утро старшинка меня разбудил. Я был уверен, что кругом тихо и в окно спокойно глядит луна. Погода прекрасная.
А он говорит: