— Перестань, — перебивает резко. — Тебе некуда идти, и мы оба это знаем. Зачем изображать из себя никчемную жертвенность? Но я оценил. Раньше ты играла в королеву стерв, а сейчас новое амплуа осваиваешь? Без денег, без документов, без трусов, куда ты собралась, Рита?
Его слова хуже розг, они оставляют на моей душе кровавые шрамы. Ян прямо и без прикрас показывает все, что думает обо мне. Обнажает мою суть, отбрасывая шелуху… Но черт, как же больно. Но я собираюсь с силами, чтобы не отвечать такой же грубостью. И говорю спокойно, с покорностью жертвы:
— Хорошо. Спрашивай, если без этого не успокоишься.
Ян садится на стул и складывает руки на коленях.
— Сколько времени ты прожила с этим садистом? Где твоя мать? Тебе нужна помощь, ты и сама знаешь, что не справишься в одиночку…
— С мамой мы не общаемся… И я не хочу говорить про мужа. Вернусь к нему. Мне нравится, когда больно, понял? Не вмешивайся. Разве ты меньший садист? После ночи с тобой врачи решили, что меня изнасиловали…
Ян бледнеет, черты лица натянуты.
— Я не принуждал тебя. Но признаю, что мог перейти черту.
— Поэтому тебя гложет чувство вины? Но мы в расчете! Из-за меня тебе тоже было больно!
— Хватит, Рита. Я не веду счет. Не лелею внутри обиды прошлого. Я хочу помочь.
— Зачем? Зачем это тебе?
— Мы не предохранялись.
— Я не беременна! Мне делали кучу анализов здесь! В этом можешь быть абсолютно спокоен.
Почему меня так трясет от этого замечания? Не могу понять себя, не в состоянии проанализировать чувства. Но состояние такое, словно Ян ковыряет острый нож в открытой ране.
— Хорошо. Не надо так нервничать. Тебе нужна моя помощь, вот что главное. И отрицать это — просто тупо. Ты же никогда не была дурой… Твой муж не отстанет. Он уже пытался прорваться к тебе в больницу…
Холодею, замираю от ужаса. Не могу представить, что сделает со мной Антон за то, что я натворила за последнее время.
— Ты не сможешь мне помочь, — выдавливаю из себя фразу. Но это ложь. Ян может помочь… Но пострадает, снова. Не знаю, как в то утро ему удалось справиться с Антоном и несколькими его прихвостнями. — Не хочу втягивать тебя…
— Я уже втянут, не находишь?
— Нет… Я уеду. За границу, подальше от всего, от урода-мужа. И от тебя. Мне не нужна помощь обиженного мальчишки. Ты помог и я благодарна, но давай на этом завершим нашу встречу бывших одноклассников. Все что ты на меня потратил я верну при первой возможности…
— Ты не уедешь.
— Ты не можешь мне запретить! Да что с тобой такое? Зачем это тебе, Морозов? Только не говори, что старая любовь не ржавеет, меня стошнит…
— Нет.