— Девушки! Я старшина милиции Шац. Ночной патруль. — Не все правда, зато ситуация упрощается.
Левой рукой, вытянув из заднего кармана погоны, Генрих, продемонстрировал их девчонкам и мягким участливым тоном попросил:
— У ваших хлопцев должны быть ремни. Дайте мне их, пожалуйста.
А сам, достав из за голенища нож, быстро разрезал лежащим брюки на спине. С голой… опой не подергаешься.
Девушки очнулись и склонились над постанывавшими от боли парнями.
— Вот. Возьмите, пожалуйста.
Вместо ремней они протягивали… два куска веревки. На такую дорогую вещь как ремень у пострадавших, вероятно не было денег.
Впрочем, это было к лучшему: веревкой вязать руки удобней.
— Ну вот и всё. Теперь ваши обидчики не денутся никуда, кроме Советского суда! — скаламбурил Генрих.
До девчонок наконец дошло, что они в полной безопасности. Слезы полились ручьём.
Две женских головки, два носика уткнулись в не такую уж широкую грудь милиционера. Прижавшиеся тугие бугорки грудей серьезно повлияли на… Генриха. Незнакомки мочили слезами синюю гимнастерку, а тот пытался стать так, что бы ни приведи Господь, юные создания не подумали о нем чего такого!!!
Наконец слезы кончились, и можно было заняться избитыми парнями…
У одного из них была прилично разбита голова, тут пригодился носимый по многоетней привычке индпакет.
Минут через десять прибыла дежурная смена. Старшине нежные девичьи руки помогли прикрепить погоны к плечам. Парням оказали первую помощь.
Через двадцать минут, весело болтая, компания из Шаца, двух миленьких девушек и медленно идущих сзади парней шагала по ночному городу…»
— Тавариш мiлiцiянт! Можна мы пойдзем? — повторный вопрос подобно теплому ветерку развеял туман то ли воспоминания, то ли мечты.
— Тавариш мiлiцiянт! — повторный вопрос подобно теплому ветерку развеял туман то ли воспоминания, то ли мечты.
— Мечты, мечты, где ваша сладость?! Пришли менты, и сталась гадость… — продекламировал старшина поднимаясь.
«Гадость» — в виде двух окровавленных трупов. Двух по сути мальчишек: одного с разбитой головой, второго заметно хромающего, прижимающего руку то к почкам, то к печени. Двух испуганных до полуобморочного состояния девушек — присутствовала в полном объёме.
А мечты? Они и есть мечты. Субстанция эфемерная и логике не поддающаяся.
Все законы подлости написаны для неудачников. Для счастливчиков написаны законы везения.
— На, перевяжись, а то занесешь ещё какую гадость, — Генрих протянул хлопцу с разбитой головой индпакет.