Вот такое вот — ложное чувство эйфории.
Смерть здесь? Нет! Этого не может быть. Это может быть только нелепая случайность, от которой здесь никто не застрахован. Шанс неудачи настолько мизерный, что на него даже не стоит обращать внимания. Турсунбаев помалкивал. Иваныч с непонятным интересом смотрел на меня.
— Сёма ты жить хочешь? — с интересом спросил я.
— Хто ж нэ хочет?
— Там куда мы поедем — обычно стреляют в спину. И обычно тем, кто этого не ждет. Я может слегка и преувеличиваю, но… Тренироваться начнем здесь. И сейчас. Просто представь, что тут подстерегает опасность… Где-то тут есть переодетый власовец и он хочет пристрелить тебя исподтишка. Так что, не расслабляйся. И тогда — там, ты будешь готов.
— А… — понятливо пробасил он и с подозрением уставился в зал. Он стал реально ждать возможного убивца.
Мои «лекции» в дороге, все восприняли по-разному. И сделали разные выводы. А я так… немного рассказал о разных недобитках прячущихся по углам. Главное чего я добивался, чтобы не расслаблялись.
— Ладно, я к коменданту. Узнаю дальнейший маршрут. Вы тут.
— Куда-а…? — удивился он.
— Да пройдусь я!
— А…
Ну не люблю я ходить толпой. По вокзалу.
— Ждите сопровождающего, — это я уже всем.
Нас должны были встретить на вокзале и сопроводить к месту расположения. Такие были инструкции. Единственное чего я тогда не сообразил — где это, они нас встретят? Казанский вокзал — здоровое сооружение и искаться и встречаться можно до второго пришествия. Вот теперь несколько растерянно я решил поискать встречающих сам.
Вокруг стоял обычный вокзальный галдеж. Сновали туда-сюда люди. Через громкоговорители какая-то тетка бодрым голосом все также привычно-невнятно хрипела бодрым тоном о прибытии и отправлении. Гвалт, ор, всхлипы гармошки в разных углах. Деловитые толпы отъезжающих с предвкушающими минами на лицах, перемешивались с чуть растерянными, но тоже с предвкушающими выражениями лиц прибывающих. Сидоры, мешки, баулы, множество разных фанерных чемоданов и хурджинов. Смешение лиц, одежд, народов… Тут не видно привычного пластика и все солидно-деревянное.
Реки военной формы, активно разбавлялись ручейками мирных пиджаков. Они текли мимо островков восточных халатов и выливались на вокзальную площадь. Фуражки, пилотки, кепки, шляпы, тюбетейки и платки…
Все это вавилонское столпотворение жило. Живо вскрикивало и вслушивалось, спорило и ругалось, выпивало и курило, пело и радовалось, ждало и огорчалось… Жизнь бурлила и брала свое.
Люблю я столпотворение и верчение жизни на вокзалах. Кому как, а мне — нравится. Именно тут ощущаешь себя частью огромного мира… Пошел я «погулять»… Уйти впрочем, пришлось недалеко. К нашей компашке бодро двигались коллеги из вокзальной милиции. Эдаким ледоколом спокойствия, рассекая льдины суеты. Тоже в форме и при оружии. Пришлось вернуться. Оказывается, зря я ругал тупых начальников. Таких групп как наша, ежедневно прибывало как минимум десяток. И технология была отработана. Мы со штатным оружием и в форме для них были видны в этой привычной им сутолоке, как красный светофор.
«Пополнение в сводный батальон…? Здесь не толпимся… Проходим на выход…
Ждем справа на привокзальной площади… Вас встретят…», — коротко и ёмко. Я-то… как-то и… даже на секунду растерялся от привычной наглости ментов. Уж больно эти походили на наших — привычных мне. Ни здрасьте тебе, ни до свидания. Пошли на…
Нашим это тоже не понравилось.
Ладно, цель поставили — пошли выполнять. В то, что нас вовремя встретят — я даже и не мечтал. Бардак это составляющая нашей жизни. А военный бардак — это бардак в кубе. Плавали — знаем.