Мы остановились около него, и я, достав удостоверение, представился:
— Старший лейтенант Адамович.
— Вова, — пренебрежением глядя на меня, отозвался он. — Чо надо?
— Да ничего. Это что? — я указал пальцем, на пачку бумажек, лежащую на земле. — Ой! Валяется! Не знаю я, начальник! — он с вызовом посмотрел на меня. — Валяется чо-то.
— И ты естественно, к этому никакого отношения не имеешь?
— Конечно, не имею. У меня вот табачок. Не желаете прикупить?
Я перешагнул через его ящик, поднял бумаги и развернул:
— Ну надо же? Карточки.
— Ух ты, — тут же понтуясь, глумливо ответил Паровоз. — Кто-то наверное, потерял. Не мое это, начальник.
— Я вижу, что не твое… — я согнул бумаги и сунул пачку в нагрудный карман. — Пошли! — скомандовал я своим. — Оформим находку.
— Иди-иди, начальник. Ничего тебе тут не обломится. Нет у тебя ничего на меня… — явно играя на публику, продолжил Вова.
Люди рядом с интересом смотрели. Я с нехорошим интересом оглядел прислушивающихся и смотрящих соседей. Это — профессиональные торгаши. Мой набитый глаз не обманешь. Никакого сочувствия. Только плохо скрытое презрение. Да, это свой мир и чужакам тут делать нечего.
— Живи пока, шваль, — я развернулся.
Больше тут делать нечего. Не, можно дать ему в рожу или устроить склоку… — только смысл?
— Надеюсь еще увидимся, поц, — услышал я за свой спиной голос злой голос Генриха. — Недолго тебе жировать на народном горе.
— Иди-иди еврейчик. Понаеха…
Окончания фразы услышать не удалось. Раздался смачный звук плюхи. Я моментально обернулся. Сёма довольно скалился. Шац потирал кулак. Паровоз лежал. Бля, чистый нокаут. Я сделал шаг обратно и сверху вниз посмотрел на тело бессмысленно лупающее глазами.
— Надо же, как неаккуратно он поскользнулся? — насквозь фальшиво информировал я всех соседей. — Владимир, — громко и насквозь официальным тоном начал я оращаясь к лежащему туловищу, — Вам надо быть аккуратнее! Экий вы право неловкий, так недолго и покалечиться.
Сохраняя на лице участливое выражение, я наклонился через ящик и сквозь зубы шепотом добавил:
— Понял меня, с-сука?
Не знаю дошло до него или нет, но я разогнулся и обратился к своим:
— Идемте товарищи. Нам тут делать нечего.