— Кто у вас старший и что от нас требуется — мочевой пузырь требовал перехода к делу. Позубоскалят и без нас.
— Старший линейный мастер Пономарев, Аркадий Сергеевич — поднял голову от проверяемого аппарата темноволосый с правильными чертами лица мужчина лет сорока пяти. — От нас ночью ещё потребовали телефонную связь восстановить. Мы решили начинать с конца, Если можно, то чаю или хотя бы кипяточку. А помочь? Чем вы поможете? По столбам же вместо нас лазить не будете!
— Ну, понятно. Иваныч, подымай давай ребят. Пусть Ничипорук с Семой займутся завтраком, заодно и гостей хоть чаем напоим. Думаю, домой они ещё не скоро доберутся. Я буду через пару минут.
Какой же всё-таки здесь воздух! После резких запахов О., где с «Никеля» воняет серой и после вдоха во рту вкус сгоревшей головки спички, с «Оргсинтеза» метил, с многочисленных котельных «просто» угольная копоть — неяркие чистые нотки осеннего села чувствовались с особенной силой. Как же здорово глубоко вдохнуть это богатство природы — чистый воздух!
Накормленные кашей с молоком, ведро которого по смешной цене приобрел у соседей, милиционеры и связисты курили около машины. Генрих нашел себе достойного соперника — круглолицего балагура Вадика. Оба потешали слушателей байками и переделанными анекдотами о недотепах милиционерах и связистах. Мы же в сторонке разговорились с Аркадием Сергеевичем. Он был из Орла. Здесь женился и остался после демобилизации.
— С телефоном Сергей Васильевич, у вас будет постоянно дрэнна. И слышимость, и само наличие связи. Протяжённость линий большая. Усилителей нет. Но это ещё полбеды. Погромче говорите — и на том конце разберут. Главное это вредительство на линиях. Кто рвет целые пролеты так сразу и не разобрать. Бандиты? Это бесспорно. Но почему тогда почти все районы области без связи? Ну не может их быть столько! Вы посмотрите на хозяйства этих куркулей. У них «вяровочек» меньш, чем дрота! При мне одного начали «крутить» на вредительство. Так он на коленях богом клянется, что нашел в лесу! Хоть сейчас готов место показать! Оно, конечно, понятно, что бандитам проволоку таскать по лесу ни к чему. Вот и бросят где-нибудь. Чтобы прервать связь достаточно обрыва, но куда исчезают сотни метров? Причем понимаете: радиотрансляция идет нетронутая чаще всего. А телефон — провод испарился! В лесу он, видите ли, сотню метров проволоки нашел… — И Пономарев тихим нежным словом помянул белорусское крестьянство.
— «Дрот» я понимаю проволока?
— А вы не знали?
— Да просто вспомнил назву книги «Я родился за дротом»…
Сергеич поперхнулся и зафыркал.
Изо всех сил я старался не смеяться. Ну, кому в хозяйстве не пригодится крепкая проволочка-дрот? Привязать там, что или прикрепить! Мягкая прочная. Её бесхозной так много у дороги. Кинул кошку, стегнул лошадку и крепи личное хозяйство. А если спросит кто: так проклятые «бандиты» виноваты! Это они не дают укреплять советскую власть в деревнях и вёсках получением своевременных указаний. Крестьянину от этих указаний только лишние трудности. «Скорую» вызывать или родне позвонить ему не надо. Руководящие «цэу» тем более!
Нет для меня тут ничего нового. В постсоветскую эпоху, сколько этих проводов «куркули» вывезли прибалтам.
Не иначе как под влиянием розовых воспоминаний о послевоенном босоногом детстве.
Не успели мы проводить связистов, как вдали в столбе пыли показалась полуторка с бойцами МГБ и «легковушка» начальников.
Видавшая виды полуторка сообразительного Пономарева тут же юркнула на боковую улицу, удирая от грозных начальственных: «Почему?!» и «Сколько вам надо времени? Даю половину!».
«Вы слышите, грохочут сапоги, и птицы ошалелые летят…» — насвистывая Окуджаву, я одернул гимнастерку и покосился на дом, где вместо «ошалелых птиц» были мои подчиненные. Грубые солдатские «…», «…» и грохот не встающего, не вовремя упавшего, куда-то запропастившегося и так далее. На наведение подобия порядка были считанные минуты. В отличие от приехавшей из отпуска (командировки, мамы) — заботливой жены, уже внутренне готовой к беспорядку и кавардаку, а потому уже настроившейся, устроив любимому головомойку, начинать прибираться — начальник должен найти грязь даже в образцово-ухоженном месте. Начальника ВСЕГДА встречает порядок. По-другому просто не бывает.
Из приоткрывшейся двери в мою сторону летит темный продолговатый предмет: «Граната!» взвыли истошным воплем сирены рефлексы… Присев, начинаю уходить в кувырок… и застываю, раскорячившись как ус… ЩЕТКА! На траве валяется обувная щетка!!!
— Ур-роды! Де-билы! Дети козы и собаки!..!..! — на мой вопль высовывается Иваныч. Я ещё стою, широко расставив ноги, и держусь за сердце.
— Кто так делает! Я чуть не ус… упал!
До него «доходит» и мой комический вид вызывает у него приступ «Гы-гы-гы!» и «Аха-ха!»
Вот идиот. Весело ему, видите ли, аж присел бедный без сил. А меня чуть Кондратий не хватил.
— Придурки заботливые! — ворчу, драя сапоги. «Не забыть про пятки» — мелькает вбитое с «духов».