Прочный творческий фундамент имеет и наука конституционного права. Его основу составляют высказывания великих мыслителей прошлого о создании свода основных правил общественной жизни, которые, обладая высшей юридической силой, могли бы защитить права и свободы человека от произвола власти. Такие подходы можно найти в произведениях философов и историков античного мира Аристотеля, Платона и Полибия, в трудах древнекитайских мудрецов Конфуция и Сыма Цяня, исламских ученых Аль-Бируни, Аль-Газали и ибн Хальдуна. В XVII–XVIII веках они получили дальнейшее развитие в трудах западноевропейских ученых Б. Спинозы и Т. Гоббса, Дж. Мильтона и Дж. Локка, Х. Вольфа и И. Канта, Ш.Л. Монтескье и Ж.Ж. Руссо, Т. Джефферсона и Т. Пейна. Во многом благодаря их усилиям они стали достоянием общественного сознания, которое, восприняв их сперва как цель, потом превратило в инструмент уничтожения отживших форм общественного и государственного устройства и его преобразования на новых началах.
С появлением первых конституций стремительно формируется и наука конституционного права в современном ее значении. В России один из первых научных трудов, посвященных конституционному праву, – трактат П.И. Панина «Рассуждение о непременных государственных законах», появился еще в 1784 г.303
Работы такого рода дали импульс конституционно-правовым исследованиям, об уровне которых можно судить по филигранно отточенному определению конституции, которое 20 лет спустя дал П.А. Строганов: «Конституция − есть законное признание прав народа и тех форм, в которых он может ими пользоваться. Для обеспечения действительности этих прав должна существовать гарантия, что посторонняя власть не воспрепятствует пользованию этими правами. Если этой гарантии не существует… конституция не существует»304.
В 1818 г. выходит в свет программная статья «О конституции» профессора права Санкт-Петербургского университета А.П. Куницына305. В 1814−1824 гг. естественно-правовую доктрину государственного устройства, прав и свобод личности развивает профессор Казанского университета Г.И. Солнцев306.
Под руководством М.М. Сперанского идет интенсивная работа по подготовке Свода законов Российской империи. Первая его редакция, включившая раздел «Основные государственные законы», вышла в свет в 1832 г.307
Формируются и укрепляются конституционно-правовые научные школы Санкт-Петербургского, Московского, Казанского, Киевского, Харьковского университетов, получившие широкое признание к концу ХIX века.
Их наследие и сейчас во многом определяет развитие современной российской науки конституционного права308.
Другая черта развития науки конституционного права − отражение конституционно-правовых систем в их статике и динамике.
Это, с одной стороны, исключает умозрительные, оторванные от реальной жизни псевдонаучные конструкции и суждения, а с другой стороны, предполагает освоение конституционно-правового пространства во всем многообразии его проявлений, не ограниченное только опытом конституционного строительства отдельно взятой страны.
Существующие в современном мире конституционные системы отличаются огромным разнообразием, различаясь по срокам существования, идеологическим началам, формам государственно-территориального устройства и правления.
Отдельные конституционные системы имеют длительное, другие непродолжительное, иногда мимолетное существование. Так, конституционные системы США и Норвегии, хотя и в значительно трансформированном виде, существуют уже более 200 лет. А в Таиланде средний срок жизни конституций, последовательно сменявших друг друга с 1932 г., составляет менее пяти лет.
Конституционные системы базируются на разных идеологических ценностях. В основном они исходят из либерально-демократических идей, отвергающих верховенство каких-либо идеологий или религий. Но в большей части мусульманских государств ислам является государственной религией309. Более того, в одном из них – Саудовской Аравии − Конституцией провозглашена «Книга Всевышнего Аллаха и сунна Его Пророка» (ст. 1).
В конституционных системах действуют разные формы государственно-территориального устройства и правления.
В основном преобладают конституционные системы унитарных государств. Вместе с тем достаточно широко распространены формы федеративного государственного устройства (Россия, Австралия, Аргентина, Бразилия, Германия, Бельгия, Индия, Пакистан, США, ряд других государств) и региональной автономии (Великобритания, Италия, Испания, Финляндия, Китай и т.д.).
Различаются и механизмы правления. Монархическая форма правления сохранена немногим более чем в 40 конституционных системах (Великобритании, Испании, Швеции, Норвегии, Бутана, Саудовской Аравии, Японии, некоторых других государств). Бóльшая часть других имеет республиканские формы правления: парламентарную (например, Италия и Израиль), президентскую (Афганистан, Индонезия, Ирак, Филиппины и т.д.) либо смешанную (в частности, Франция и Финляндия). Существуют также конституционные системы, которые не укладываются в указанную классификацию. Так, в Иране, помимо должности президента, существует пост Духовного лидера страны.
Такое разнообразие форм и содержания конституционных систем является традиционным предметом исследований науки конституционного права, даже когда они посвящены анализу основного закона одного государства либо отдельным конституционно-правовым институтам и нормам.
В этой связи представляет интерес разработка и внедрение в научный оборот понятия конституционной модели, которое многограннее других категорий, систематизирующих конституции и созданные на их основе конституционные системы310.
Во-первых, конституционная модель возникает на переломном этапе исторического развития, являясь ответом на назревшие главные, а не частные потребности общества. Она отражает определенное мировоззрение и уровень правового сознания в обществе, особенности политико-правового развития страны. Так, российская конституционная модель 1993 г. соответствовала стремлению российского общества разрушить экономический, политический и духовный тоталитаризм и построить на его руинах новое демократическое, правовое и социальное государство.
Во-вторых, конституционная модель характеризуется органическим единством, регулируя основы общественного и государственного устройства, правовое положение личности с позиций определенных конституционных ценностей и с учетом специфических условий страны.
В-третьих, конституционная модель – это юридическая проекция общественного развития. Она фиксирует настоящее и вместе с тем является ориентиром на будущее. Так, очевидно, что цель «всеобщего благоденствия», провозглашенная Конституцией США 226 лет назад, до сих пор не реализована. Но именно она в течение последних 100 лет определяла и продолжает определять социально-экономическое развитие США. Точно также и Конституция РФ в полной мере своих возможностей еще не исчерпала.
В-четвертых, всякая новая конституционная модель, в отличие от обычной новой конституции, является фактором стабилизации общества, создавая условия для развития общественных отношений на новых началах, что требует принятия нового законодательства, формирования на его основе новой правоприменительной практики, изменения правового сознания и правовой культуры в целом.
Выявление таких закономерностей – одна из приоритетных задач науки.
Характерной чертой науки конституционного права является непрерывность ее развития. Даже когда не происходит заметного обновления актов конституционного законодательства, наука продолжает исследование общественных отношений, формирующихся в системе конституционно-правовых координат.