Но вы правы, стопроцентной уверенности нет. Однако, если потребуется, мы сделаем анализ ДНК.
– Анализ ДНК моей сестры?
– Да.
Доротея мечется как лев в клетке, в ее поведении чувствуется что‑то взрывное. Жюли неоднократно наблюдала больных маниакально‑депрессивным психозом в маниакальной стадии, и они вели себя точно так же, это были люди с обнаженными нервами.
Внезапно Доротея подскакивает к Жюли, кладет руку ей на спину и направляет в сторону кухни.
– Не нужно, чтобы мама все это слушала, зачем ее напрасно волновать?
– Ох, простите, я…
– Вы не обратили внимания, это естественно. В детстве я вела себя так же.
Доротея открывает шкаф и достает два стакана.
– Садитесь. Воды? Сока?
– Стаканчик воды, спасибо. Такая жара…
– Мой отец все время мерзнет, поэтому у него постоянно включено отопление.
Она идет к холодильнику. Жюли смотрит на нее с завистью. Очаровательная женщина, с изящной фигуркой, идеальными чертами лица. Она могла бы быть стюардессой или манекенщицей.
Доротея наполняет стаканы.
– Думаю, что эта история касается меня в такой же степени, что и Алисы, так что можете мне все рассказать. Мы с ней – гомозиготные близнецы, и у нас одна группа крови.
Жюли чуть не давится.
– Про… простите меня! Я…
– Меня не было в вашем списке?
– Нет.
Светлые глаза Доротеи устремляются куда‑то за спину Жюли.
– Наверное, потому что я практически никогда не ходила к доктору Данби.
Жюли ни на минуту не забывает о своей цели: понять.
– А ваша сестра часто ходила… к врачу?
– В детстве Алиса без конца болела. Ангины, простуды, даже летом. Я не припомню, чтобы у меня хоть раз брали кровь на анализ. Может быть, когда я была совсем маленькой… совсем не помню.
– В любом случае, вы не занесены в регистр.
Жюли залпом допивает воду, ей кажется, что она попала в какую‑то совершенно нереальную ситуацию. Синдром «запертого внутри», бомбейская кровь, теперь еще и близнецы… Она достает из кармана фотографию кататоника.
– Вот мужчина, о котором я говорила, вы его знаете?
Доротея берет снимок, внимательно разглядывает.
– Ни… никогда не видела.
– Вы ответили неуверенно.
Доротея снова склоняется над фотографией, слегка хмурит брови.
– Да, я немного колебалась, потому что у меня вдруг возникло странное ощущение. Но я его точно не видела. И кто это, как вы предполагаете?
– Вот этого‑то мы и не знаем. Я думала, что вы или ваша сестра в курсе.
Доротея качает головой:
– Увы, нет. Что касается сестры, я бы очень удивилась, если бы она оказалась как‑то замешана в эту историю. Она живет в Булонь‑сюр‑Мер и редко выходит из дома.
Жюли слегка кивает, убирая фотографию, потом достает другую.
– А это вы узнаете?
Доротея бросает взгляд, снимок явно поразил ее.
– Нет‑нет… Я… Я никогда не видела этого одеяла.
– Вы уверены?
Доротея медлит с ответом. Она лжет, Жюли готова дать голову на отсечение.
– Вполне.
– Если бы вас попросили сдать кровь на анализ ДНК, вы бы согласились?
Девушка не отвечает.
– Мадемуазель?
Доротея овладевает собой, ее голос снова звучит дерзко:
– А зачем? Вы считаете, что я вру?
– Я этого не говорила.
– Может быть, вам сказать, когда у меня была менструация?
Она упирается, это доказывает, что с фотографией Жюли попала в десятку. Девушка узнала одеяло с голубыми полосками.