- Но во многих городах парковка малолитражных автомобилей обходится дешевле. Отсюда и желание приобрести такой автомобиль.
- Все это нам известно, - раздраженно заметил Серебристый Лис. - И мы ведь уже договорились, что малолитражка заслуживает предпочтения.
Во взгляде Кэстелди за стеклами очков появилась явная обида.
- Элрой, - сказал Бретт Дилозанто, - молодой человек помогает нам размышлять на эту тему. Так что, если вы разделяете это желание,
перестаньте его одергивать.
- О Господи! - взмолился Серебристый Лис. - До чего же вы обидчивы. Я ведь просто высказал то, что у меня было на душе.
- Представьте себе, что вы просто симпатичный малый, - не отступался Бретт. - А не вице-президент компании.
- Ну и наглец! - Брейсуэйт усмехнулся. Затем, обращаясь к Кэстелди, добавил:
- Извините. Пожалуйста, продолжайте.
- Я хотел сказать, мистер Брейсуэйт...
- Элрой...
- Да, сэр. Так вот, я хотел сказать, что все это - часть общей картины.
Они потолковали еще некоторое время об окружающей среде и проблемах, стоящих перед человечеством: перенаселении, сокращении пространства на
душу населения, загрязнении воздуха и воды, натравливании народов друг на друга, бунтах, новых представлениях и новых ценностях у молодежи, той
самой, которая скоро будет править миром. Однако, несмотря на все эти перемены, автомобили в обозримом будущем, видимо, по-прежнему будут
существовать. Но какие автомобили? Наверняка будут и такие, как сейчас, или похожие, но, безусловно, не могут не появиться и другие, в большей
мере отвечающие потребностям общества.
- Раз уж мы заговорили о потребностях, - заметил Адам, - давайте попробуем их обобщить.
- Для начала поищем какое-нибудь емкое слово, - тотчас откликнулся Кэстелди. - Я бы сказал - “целесообразный”.
- Век целесообразности, - произнес Бретт Дилозанто, словно пробуя это словосочетание на язык.
- В какой-то мере - да, - сказал Серебристый Лис. - Но не полностью. - Он жестом попросил внимания, собираясь с мыслями. Все замолчали.
Наконец он проговорил по слогам:
- О'кей, итак, концепция “целесообразности” принята. Это новейший символ общественного положения, отвечающий стремлению к “перевернутым
ценностям”, или как там его ни назови, - все мы согласны, что суть от этого не меняется. Я даже взял бы на себя смелость утверждать, что этому
символу, наверное, принадлежит будущее. Однако человеку присуща не только жажда целесообразности, но и многое другое: в нас от рождения заложена
тяга к передвижению; затем к этому прибавляется жажда власти, быстроты, сильных ощущений - все это остается с нами до конца наших дней. В самой
натуре нашей заложена тяга к экстравагантности, и вопреки целесообразности нас тянет на всякие штучки-дрючки. От этого никуда не уйдешь.
Никогда.
- Тут я с вами, пожалуй, соглашусь, - сказал Бретт. - В качестве доказательства достаточно вспомнить ну хотя бы тех, кто мастерит
“песчаные” вездеходы. Они - ярые приверженцы малолитражки, и вместе с тем в них живет тяга к экстравагантности.
- Вездеходов выпущено уже десятки тысяч, - задумчиво добавил Кэстелди. - И их становится все больше. Сейчас их можно встретить даже в
городах.