Если, конечно, он только не пометил два световых периода и не запомнил это. Или по рассеянности дважды пометил один световой период.
Чем больше он думал об этом, тем больше приходил к выводу, что постановка меток в заключении относилась к тем вещам, которые необходимо изучать
в школе, прежде чем пытаться их использовать в полевых условиях. Так он решил. Здесь не было книг или газет, равно как и телевидения. К счастью,
сбоку на трансляторе был маленький переключатель, позволявший ему менять режим с "Перевод" на "Разговор". Билл чувствовал себя глупо, делая это,
но больше ему не с кем было поговорить.
- Привет, - сказал он.
- Здрово, - ответил транслятор. - Ак ты тут?
- Почему ты говоришь с дурацким акцентом? - спросил Билл.
- Потому что я транслятор, вот почему, приятель, - его голос звучал раздражительно. - Это фальсифицировало бы мое положение и мой образ,
если бы я не вставлял в свою речь слова из других языков во время разговорной фазы.
- Достаточно тупой довод, - сказал Билл.
- Но не для меня, омерзительное дряблое немашинное существо! - гневно сказал транслятор.
- Не нужно обижаться, - проворчал Билл. Ответом ему было раздражительное механическое сопение и надолго воцарилась тишина. Затем Билл
сказал: - Смотрел какие-либо хорошие фильмы в последнее время?
- Что? - спросил транслятор.
- Фильмы, - ответил Билл.
- Ты что, спятил? Я - крошечное транзисторное устройство, приютившееся у тебя справа под мышкой. Или на твоем ухе. Я не уверен. Как я могу
смотреть фильмы?
- Я просто пытался пошутить, - извинился Билл.
- Нам не говорили о шутках, - пожаловался транслятор. - Ну все, достаточно?
- Достаточно что?
- Поговорили.
- Нет, конечно нет! Я только начал.
- Но, видишь ли, я практически полностью исчерпал встроенную в меня возможность разговора. Я, конечно же, остаюсь твоим транслятором, но с
большим сожалением вынужден сказать, что разговорный аспект наших отношений подошел к концу. Все.
- Транслятор? - через несколько минут сказал Билл.
Из транслятора тишина.
- У тебя совсем не осталось слов? - спросил Билл.
- Только это, - ответил транслятор. И это было последнее слово, которое смог вытянуть из него Билл.
Вскоре после этого он услышал второй голос.
Второй голос посетил его той ночью, после ужина из засахаренных малиновых мозгов и тарелки чего-то, по вкусу напоминающего жареную цыплячью
печенку, но выглядевшего как оранжевые "колеса". Он читал этикетки на рубашках в свете лампы, называемой Слепой Филистимлянин, потому что она
слабо освещала помещенные перед ней предметы. Он потянулся, зевая, когда позади него раздался голос:
- Слушай.
Билл резко вздрогнул и огляделся вокруг. В комнате с ним больше никого не было.
Как бы в подтверждение его осмотра, голос сказал:
- Нет, я не в комнате.
- А где же ты тогда?
- Трудно объяснить.
- Ну хотя бы попробуй.
- Нет, не сегодня.