К реальности нас вернул Джордж Маршалл. Он застучал председательским молотком по столу:
- Прошу занять места! - Снова энергично постучал молотком, а мы заняли за столом каждый свое место. Круг замкнулся: конец подобен началу. Соединенные в братстве безраздельны, и это истина. Теперь я понял. И каждый носил пуговицу с надписью золотыми буквами: Fratres semper. Все как прежде, как всегда, даже матушка Джорджа Маршалл, та так же сновала между столовой и кухней, разнося соблазнительные яства. Я невольно уставился на ее мощный торс. Разве не сказал как-то Джордж Маршалл, что солнце встает из ее задницы и в нее же заходит?
В этой симфонии нерушимого дружества тревожила только одна нота - присутствие жены Чарли Рейли, к тому же в обнаженном виде. Она стояла посреди длинного стола, бесстыжая и нахальная, как всегда дымя сигаретой, ожидая сигнала к началу своей репризы. Однако никто - и это, пожалуй, представлялось мне еще более странным и тревожным - никакого внимания на нее, похоже, не обращал. Я взглянул в направлении Чарли, желая удостовериться, какие эмоции вызывает в нем вид оголившейся на публике супруги, но он выглядел невозмутимо, спокойно и держался так же ровно, как тогда, когда исполнял роль президента Соединенных Штатов.
Сквозь пелену прорвался голос Джорджа Маршалла.
- Прежде чем перейти к повестке дня, - сказал он, - мне хотелось бы представить вам нового члена нашего клуба. Нашего первого и единственного члена-женщину. Настоящую леди, если мне будет позволено соврать. Некоторые из вас наверняка ее узнают. Во всяком случае, Чарли.
Он скорчил гримасу, обозначающую улыбку, а затем поспешил дальше: - Я хочу, чтобы вы поняли, насколько важно для нас это собрание. Хэл только что слетал в Токио и обратно-с какой целью, я вам пока не скажу. При закрытии настоящей сессии, которая, напоминаю, носит секретный характер, я хочу, чтобы вы преподнесли Хэлу небольшой подарок, который мы для него приготовили. Он выполнял опасное задание и точно его исполнил… А сейчас, прежде чем мы перейдем к следующему вопросу, который посвящен организации вечеринки с пивом у Гиффорда дома в следующую субботу, я хочу попросить маленькую леди (хитрый взгляд и ухмылка) выступить перед вами с ее фирменным номером. Нужно ли говорить, что это широко известное хучи-кучи. Она исполняла его перед микадо - не вижу причин, почему бы ей не показать свой номер и нам, тем более что, как вы можете убедиться, даже фигового листка на ней нет. - Предупреждая всеобщий восторженный крик, он строго застучал молотком по столу. - Прежде чем она начнет, хочу сказать вот что - во время представления, парни, прошу строго блюсти этикет! Мы с Хэлом организовали для вас этот концерт, дабы возродить у вас заинтересованность деятельностью клуба. Последние собрания проходили в удручающей обстановке. Истинно клубный дух в нас, по-видимому, давно улетучился. Настоящая встреча призвана вернуть прежнюю атмосферу товарищества и братства…
Тут он быстро ударил молотком по столу три раза, после чего на кухне граммофон заиграл «Сент-Луис блюз».
- Все довольны? - проворковал Джордж, - Отлично! Хелен, приступай к делу! И наддай жару!
Канделябры убрали на стоящий у стены буфет, оставив зажженными только две свечи. Хелен стала покачиваться и извиваться в бесподобной манере древних мастеров эротического танца. Тень, отбрасываемая на противоположную стену, повторяла ее движения чуть укрупненно и оттого еще более выразительно. Хелен исполняла японскую версию танца живота. И двигалась так, словно училась этому с самого детства. Она в совершенстве владела каждым мускулом своего тела. И не пренебрегала даже лицевыми мышцами, особенно имитируя конвульсивные движения оргазма. Ни один из двенадцати членов не шевельнулся, все, выпрямившись, застыли. И сидели, как дрессированные тюлени, не в силах ни двинуть руками, ни отвести взгляд и следя за всеми даже незначительными движениями, каждое из которых, как мы знали, таило в себе свой сокровенный смысл. Когда смолк последний аккорд, Джордж Гиффорд свалился с кресла в глубоком обмороке. Хелен спрыгнула со стола и убежала на кухню. Джордж Маршалл свирепо застучал своим молотком.
- Тащите его на крыльцо! - приказал он. -И суньте голову в ведро с водой! Быстро! Нас ждет повестка дня. - Это вызвало некоторый ропот и ворчание.»- По местам! - заорал Джордж Маршалл. - Это только разогрев. Сохраняйте спокойствие, и вы получите еще большее удовольствие! Кстати, любой, кому вздумается поонанировать, может удалиться в уборную на стульчак.
В едином порыве поднялись и удалились все, кроме нас с Джорджем Маршаллом.
- Понял, что у нас происходит? -сказал Джордж Маршалл с глубочайшей горечью в голосе. - Все без толку! Что бы мы для них ни изобретали. Я поставлю вопрос о роспуске клуба. И внесу это предложение в повестку дня, согласно уставу.
- Боже, - взмолился я, §М не делай этого! В конце концов, они только люди.
- Как раз тут ты не прав, - сказал Джордж Маршалл. Щ Они избранные, они должны быть выше! В последний раз мы даже не набрали кворума.
- Что ты хочешь этим сказать - должны быть выше?
- Этикет требует от нас сдержанности. Девять из десяти там, снаружи, сейчас кончают в руку. А десятый грохнулся в обморок. До чего мы дошли!
- А не слишком ли ты строг?
- Я должен быть строгим, Хэл. Нельзя вечно потакать слабостям.
- И все-таки, мне кажется…
- Послушай, Хэл. Он заговорил быстрее, постепенно понижая свой голос до шепота. - Кроме Чарли и меня, никто не знает, с какой целью ты ездил в Токио. Ты отлично справился с работой. Там, наверху, обо; всем знают. Я устроил это небольшое представление, только чтобы напустить им дыму в глаза. По окончании заседания мы с тобой и с Чарли заберем Хелен и устроим небольшую попойку. Я боялся, как бы они не потеряли над собой контроль и не залапали Хелен до смерти. Сейчас она там приводит себя в порядок… - Он понимающе мне подмигнул… - Принимает душ… Немного квасцов, шпанские мушки. Сам знаешь… Моя мать сейчас делает ей массаж. Посмотри-ка! - Он нагнулся и извлек из-под стола нечто. - Такое когда-нибудь видел? - Это был наполненный водой гигантский резиновый фаллос. Надавив, Джордж пустил из него маленькую струйку. - Сечешь? Это для Чарли. Но ни слова, это сюрприз! Не так-то весело быть президентом. Он уже год, наверное, не кидал палки. А тут воды хватит, - и он похотливо затряс эластичным протезом, - благодаря этой штуке у нее польется из ушей, глаз и из носа. Это будет забавно, Хэл. Повеселимся на славу. Мать я предупредил, она истерику по этому поводу нам не устроит. Я ведь уже говорил тебе, солнце поднимается из ее задницы и в нее же заходит.
Затем он добавил кое-что, повергшее меня в совершенное изумление, - настолько не похоже это было на Джорджа Маршалла.
- Пойми, Хэл, - сказал он, - это как раз по твоей части - индийцу по вкусу талия, прогибающаяся под тяжестью сисек и ляжек, ему нравятся пышные, обтекаемые формы, волна плоти, вздымающаяся, когда движение пробегает по телу женщины. Героизм и непристойность не более важны в существовании Вселенной, нежели пара дерущихся или спаривающихся насекомых в лесной чащобе. Все это вещи одного порядка.
Он опять озорно подмигнул мне, перекосив щеку и глаз, - прием, который меня терроризировал.
- Улавливаешь, Хэл? Старый запал вышел, нужно искать свежую кровь. С годами мы не становимся моложе, и откалывать прежние коленца с прежним кайфом и прытью, увы, не удается. Когда начнется война, я, пожалуй, пойду в артиллерию.
- Какая война, Джордж?
Он ответил:
- Нет, хватит с меня этого раскачивания на трапеции.
Члены клуба один за другим выныривали из клозета. Никогда еще не видел я таких изможденных, усталых, потрепанных жизнью мужиков. «Он прав, - подумал я про себя, - нам нужна свежая кровь».
Без лишних слов они заняли свои места за столом, головы их поникли, как венчики увядших цветов. У некоторых был такой вид, будто они все еще не могут выйти из транса. Джордж Гиффорд жевал веточку сельдерея - живое воплощение старого козла, недоставало лишь бороды. Да и честная компания в целом не слишком радовала взгляд. Молоток застучал по столу, и заседание возобновилось.