– Что именно, дочь моя?
– По какому принципу вы отбираете кандидатов на макание в Купель? Ну злым редискам всяким нехорошим отказать – святое дело, это я могу понять, но Танту Первому-то за что отказали? Он вроде дядечка хороший.
– Вы обещаете хранить секрет?
– Конечно.
– Он император.
– А то я не знаю! И этого из Ушманского Фалихада, который Гашид аль Гаруд.
– Он султан, – сообщил монах.
– Ну и что? Стоп… вы хотите сказать…
– В уставе ордена записано, что Купель Создателя примет целиком только младенцев королевской крови.
– Так они же все правители своих земель.
– Но не короли. Императоров, султанов, всяких там рейхсканцлеров мы к Купели Создателя не подпускаем. Этому закону восемь сотен лет, его создавал сам святой Лий, первый Хранитель. Это каноны, и нарушать их недопустимо!
– Вашу мать… – только и смогла сказать пораженная Наталка.
– Что «мою мать»? – захлопал глазками монах, еще не привыкший к идиомам Натки.
– Да так, ничего, просто мысли вслух. У меня еще один вопрос…
– Мне показалось или эта бочка пахнет квашеной капустой?
– Показалось. С легким паром, ваше величество!
Буль-буль-буль… Тант Первый с головой погрузился в воду.
– Как думаешь, поумнеет? – спросил Сиоген.
– Хотелось бы, – вздохнул граф Норма. – Давай на всякий случай еще разок его макнем.
– Боюсь, такому разгильдяю и десяти раз будет мало.
Тант Первый вынырнул.
– Ну что, макаем? – спросил Сиоген.
– Макаем!