– Да ты что? – это был женский голос, он взволнованно звенел. – Давай попробуем! Ты знаешь, где эта арка?
– Нет. Увы. Это только легенда, – вздыхает мужчина.
– Жалко. Это было бы здорово.
Вступил третий мужской голос:
– Я слышал, что есть проходняк, который надо пробежать за тринадцать секунд, и тогда желание обязательно исполнится.
И девушка снова зазвенела высоким сопрано:
– Да! А я еще слушала, что на Петроградке есть двор, в котором нужно покружиться, и тогда сбудется любое желание.
Жаль, что они вышли из троллейбуса. Так хотелось послушать этот разговор дальше. Коша проводила глазами забавную троицу – двух парней и маленькую полненькую девушку.
Видно, со времен Петра так и повелось – ветер вечности гнал людей, источенных тоской непонимания мира, в Петербург, чтобы на его нереальных улицах они окончательно сходили с ума, либо придумывали, очищенные до святости суровой скромностью быта, какую-нибудь новую революцию.
Другие же беглецы – алчные до жизни реальной – искали от века исполнения желаний у Москвы – дородной тетки с огромными щедрыми сиськами.
Золото московских куполов всегда отсвечивало деньгами, тогда, как Питерские золоченые шпили таяли в фантастическом сиянии небес.
Троллейбус лязгнул дверьми и уехал, оставив после себя сонную тишину. Мимо пронесся бешеный грузовик. Около клуба на 16-й линии остановился розовый, как барби, «хаммер».
У дверей клуба Коша встретила Зыскина.
Они поздоровались. Зыскин облобызал Кошкину влажным поцелуем, который она стерпела с большим трудом и тут же стерла.
– Там внутри тебя ждет Муся, – сказал Зыскин. – Я оставил для тебя записку. Возьми и прочитай ее.
– А может, так скажешь?
– Нет. Так не скажу. Это надо читать.
Из клуба вышел Котов и облизал Кошкину взглядом:
– Привет? С нами едешь?
– Нет. С тобой? Никогда!
Кошкина метнулась в дверям и чуть не сбила с ног шикарную блондинку и высокого господина, похожего на Пьера Ришара.
– Простите!
Кто бы сказал Кошкиной, что блондинка с бриллиантом и рыжий лялька идут встречаться с Черепом, Коша покрутила бы у виска. Но было именно так. Они втроем сели за один столик.
– Ты видела? – спросила Коша, падая напротив Муси за столик.
– А-а? – Рассыпав гриву волос, Муся лежала на руках сложенных под головой. – Я поняла. Надо ждать, когда волны будущего выбросят на берег бытия какое-нибудь событие. В Питере ничего не нужно делать. Надо только оказаться в нужное время в нужном месте.
– Видела? – повторила Коша.
– Что?
– С кем Череп тусует?
– Видела. Давно уже. Они все время с ним встречаются. Это какие-то коллекционеры. Их Череп с художниками знакомит.
– Да? А со мной? Пусть со мной познакомит!
– С тобой? Ну, не знаю. Мне кажется, их интересует что-то другое. Не то, что рисуешь ты. Но ты спроси – мало ли! Я жду тебя уже два часа! Хорошо, что Зыскин угостил меня коктейлем, а то бы я уже сдохла от скуки.
– Повезло тебе, – усмехнулась Коша. – Я бы не отказалась от коктейля.
– У меня нет ни копейки.
– Какое совпадение. У меня тоже.
Коша оглянулась: огромный золотой скарабей на пальце мужчины, как две капли воды похожего на Пьера Ришара, сверкал нереально острыми лучами. Стало страшно.
– Да, дорогуша! Ты в «Ариадну» сходила? – вдруг вспомнила Муся.
Коша опустила глаза.
– Нет.
– Почему? Ты все время стонешь, что у тебя нет денег, и что твои работы никуда не берут. А что ты сделала для того, чтобы твои работы куда-то взяли? Ты часто бываешь в галереях, где продают живопись, чтобы предложить там свои работы?
– Нет. Не часто.
– Ты думаешь, что достаточно нарисовать, и все случится само?
– Нет. Я так не думаю. Но мне кажется, что я никому не нужна. Вот ты сама сказала только что, что эти коллекционеры не захотят купить мои работы.
– Вот потому у тебя ничего и не покупают. Художники рисуют для людей. А ты рисуешь для себя. И вообще! Нельзя ходить в галерею с надписью на лбу «Пошлите меня на хрен!»
– Знаешь, если честно, – вздохнула Коша, – я не хочу их продавать. Я хочу жить среди них. Мне среди них уютно и спокойно. Когда у меня покупают картины, я становлюсь словно бездомная.
– А когда ты ходишь и клянчишь в долг у Зыскина? Ты не становишься бездомная?
– Это другое. Так у меня бездомное тело, а без картин у меня душа становится бездомной.
Муся прямо задохнулась от одновременного возмущения и жалости.
– Так. Хватит! Хватит космической сопричастности! Почему ты не сходила в Ариадну?
– Не успела.
– А что ты делала? Что ты делала целый день?
– Я проводила опыты по вызыванию ветра. Вот! Эта флейта, она вызывает ветер! Понимаешь? Я нашла ее на пляже. А еще…
– Что еще?
– Нет. Ничего.
– Охренеть! Да по тебе дурка плачет, Кошкина!
– Пусть поплачет еще.
– Позвольте вступить в вашу полемику, – за столик ловко присел совсем незнакомый парень. Увидев непонимание в глазах Коши, он улыбнулся. – Я – Чижик. И во флейтах я кое-что понимаю, можете не сомневаться. Дай-ка!
Он взял флейту в руки и сыграл несколько веселых фраз.
– Вот, – сказал Чижик, возвращая флейту. – Совершенно верно, при помощи флейты запросто можно вызвать ветер. Просто… Надо уметь.
– Чижик, – уныло протянула Муся. – Девушка – художница. Она немного больна на голову. А ты ее еще с ума сводишь?
– Ну, зачем ты так? – вздохнул Чижик. – Кстати! Черепа не видели? Он должен был подойти сюда.
– Только что здесь был, – оглянувшись, сказала Муся.
Но столик, где сидел Череп со странной парочкой, был пуст. Официант протирал его тряпочкой.
– Только что был, – кивнула Коша. – Ровно минуту назад.
Чижик убежал.
– Кто это? – спросила Коша. – Откуда ты его знаешь?
– Чижик. На флейте играет в какой-то группе. Кстати! – Муся полезла в сумочку и достала конверт. – На, прочитай. Письмо от Зыскина.
Коша развернула сложенный вчетверо лист бумаги.
– Это адрес галереи. Хозяина зовут Валентин. – Коша задумалась на минуту и поморщилась. – Черт! Как мне не хочется туда идти!
– Коша! Как ты хочешь жить? Сидеть в норе и рисовать картинки? И все? А жрать? Жрать ты что будешь?
– Я хочу питаться космическим ветром.
Муся и Коша лежали вдвоем на широкой кровати. На потолке танцевали тревожно тени кленов.
– Тебе уже двадцать пять лет, Коша. Ты могла бы быть матерью детей! – Муся продолжала начатую в кафе лекцию.
– Если бы я знала, в чем смысл жизни. Как же рожать детей, если не знаешь – зачем?
– Мне кажется, смысл в том, чтобы у тебя была хорошая квартира и нормальный муж с баблом.
– Это форма, а не смысл, – вздохнула Коша.
Муся пару секунд подумала и сказала:
– Мне кажется, что форма – это и есть содержание. Можешь считать меня дурой. Слушай меня! Ты завтра пойдешь в галерею. Возьмешь холсты и пойдешь в галерею. Повтори. Говори: «Я».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.