- Конечно, Мышонок, - кивнул знахарь.
Позже, когда он принёс королю отвар, Флай уже сидел на постели в пижаме.
- Я волнуюсь за тебя, - проговорил Жюль, протягивая ему чашку.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, - ответил Флай. - Не первый раз.
- Я не про то. То есть, конечно, я переживаю из-за планов Алима, но я сейчас про другое.
- Про что?
- Про Фейсалию. Я бывал и там, и на Фесе. Фес - это уменьшенная копия Фейсалии. Разница только в том, что на Фесе говорят на языке нортов, а в Фейсалии на языке амма. Те же люди, те же традиции, похожие дома. Ты готов вернуться туда?
- Нет, не готов. Но я должен это сделать.
Находясь в соседней комнате, Шепард хорошо слышал этот разговор. В этот момент ему подумалось, что пережить это путешествие ему будет нелегко. Очень нелегко. Шепард сам подписался под тем, чтобы играть на стороне Алима, то есть за амма. Он сам поставил себя в тупик. Изображать приязнь к тем, кого заранее ненавидишь, да ещё и зная о том, как будет мучиться Флай.
Когда Жюль ушёл, Шепард заглянул к королю. Тот уже погасил свечи и забрался под одеяло.
- Мыш, я клянусь, что я не дам им ничего с тобой сделать, - проговорил Шепард.
- Я знаю, Чен, - ответил Флай.
Ночью Шепард проснулся от того, что что-то сначала ударилось об его кушетку, а потом буквально рухнуло на него. Амарго подскочил, хватаясь за оружие.
- Какого чёрта ты перегородил проход своим диваном? - раздался возмущённый голос Густава. - Я ушибся!
- Ты? - Шепард опустил пистолет.
- Что случилось? - из спальни выглянул сонный Флай. Он стоял босиком и переминался с ноги на ногу.
- У твоего братца приступ лунатизма.
- Таво? - удивился король.
- Ничего не лунатизм, - отозвался Густав. Он сидел на кушетке и потирал ушибленное колено. - Придумали тоже. Загораживать проход.
- Это, между прочим, я из-за тебя сделал, - сказал Шепард. - Когда ты шпионил. Я же сплю, как сурок, а так вот... работает.
- Работает. Отодвинь отсюда свой диван. Больше никто чужой про ход не знает.
- Ладно, отодвину потом, - пожал плечами Шепард. - А чего ты припёрся среди ночи?
- Мне пришла в голову мысль.
- Что за мысль? - спросил Флай. - Только можно я вернусь в кровать? Идём со мной.
Король зажёг свечу, забрался в постель, закутался в одеяло и прислонился к спинке у изголовья.
- Я всё думал про эту вашу поездку на свадьбу, - проговорил Густав, сев рядом с братом.
- Лучше бы ты спал, - зевнув, Шепард тоже уселся на кровать.
- Не мог я уснуть. Мысли всякие в голову лезли. И вот, что я подумал. У нас однажды был такой спектакль. Там тоже короля убить хотели. И вот этот король позволил этому убийству свершиться. Но понарошку. И когда его убийцы возликовали, объявился во всей своей красе и всех наказал.
- Ты предлагаешь мне разыграть свою смерть? - спросил Флай.
- Да. Особенно если Шепард будет твоим убийцей.
- А кого ты играл в этом спектакле? - вдруг задал вопрос амарго.
- Королеву, - ответил Густав. - У меня, кстати, есть ещё одна мысль.
- Какая?
- Чтобы показать Алиму, что его план совсем разрушен, я тоже должен буду участвовать. Я подумал, что я могу приехать в Фейсалию чуть позже. Тайно. Пусть все думают, что я в замке. А я появлюсь перед Алимом в самый ответственный момент.
- Как бы сейчас сказал капитан, это всё надо хорошенько обдумать, - проговорил Шепард.
В соседней комнате раздался грохот. Все трое вскочили и, выбежав из спальни, обнаружили матерящегося Кафара, лежавшего поперёк кушетки.
- Чёрт голову сломит в этих ваших ходах, - проговорил он, поднял голову и, увидев короля и принца, поспешно встал и поклонился. - Нашёл, - добавил он.
- Жорж, ты зачем туда полез? - удивлённо спросил Густав.
- А нечего было исчезать!
- Ты его не предупредил? - догадался Шепард и расхохотался. - Это точно у вас семейное.
Приглашение на свадьбу амира Фейсалии Кабира и его невесты Сонал король получил уже через три дня. Все эти дни Флай усердно учил язык амма под руководством капитана и Жюля. Последний такой урок состоялся ещё по пути в Нэжвилль, когда была жива Оюна. Шепард, как и раньше, присутствовал на всех занятиях, но делал вид, что вовсе не учит язык, а только охраняет короля, хотя Флай прекрасно видел, что Чен внимательно слушал, а порой шевелил губами, повторяя какие-то слова и выражения.
Получив приглашение, Флай хотел отправляться в дорогу немедленно. Он решил не брать с собой большую свиту и остановил свой выбор на проверенных Викторе и Жаке. Латимор предложил взять больше людей из охраны, но Флай отказался от этой идеи, заявив, что Шепард и Виктор вместе с капитаном стоят много больше, чем все другие охранники.
Перед отъездом из Нэжвилля Флай долго разговаривал с Густавом. Принц скрывал своё волнение, то король всё равно его почувствовал.
- Ты справишься, - проговорил Флай, обнимая брата. - Я же справился.
- Я постараюсь, - ответил Густав. - Знаешь, за последнее время в моей жизни столько всего произошло, но самое лучшее, что со мной случилось - это то, что я познакомился с тобой. Может быть, я никогда не мечтал о брате, но иметь его оказалось чудесно. Я ни о чём не жалею.
- И я не жалею, - улыбнулся Флай. - Я буду ждать тебя в Фейсалии.
Эпилог
Жаркое летнее солнце не щадило землю, и даже небольшой ветер поднимал в воздух клубы пыли. Граница с Фейсалией осталась далеко позади, и сейчас король проезжал небольшое поселение, в которым все дома были похожи один на другой. Все они были из светлого камня, с такими же песочного цвета крышами. В этом поселении почти не было растительности, но зато за ним раскинулись фруктовые сады.
- На плантации Айланорте похоже, - заметил Шепард.
- Да, - согласился Латимор. - Юг Айланорте немного схож по климату с Фейсалией.
- Город ведь уже скоро? - спросил Флай.
- Когда проедем сады, вы его увидите, - ответил капитан.
- Он большой?
- Большой.
- Больше, чем на Фесе?
- Больше.
- Он должно быть красивый.
- Да, он красивый.
Латимор был прав: как только они миновали сады, впереди показался город. В лучах полуденного солнца он ослеплял путников своим великолепием. Построенный на горе, он возвышался над миром, сияя бирюзовыми крышами, сверкая фонтанами и завлекая манящей зеленью пальм. На вершине горы стоял величественный дворец амира Кабира Первого Лучезарного. Флай затаил дыхание. Остановив лошадь, он просто смотрел на открывающийся вид.
- Мыш, - позвал его Шепард. - Ехать надо.
- Он красивее Феса, - тихо ответил Флай.
- Ну, красивее, согласен, - кивнул амарго. - На Фесе дворец не такой здоровый.
Король двинулся дальше.
- Ты в порядке, Мышонок? - спросил его Жюль.
- Да, - кивнул тот.
Парадный въезд в город украшала огромная арка с колоннами и воротами. Стены арки были покрыты синей узорчатой мозаикой, а верхушки колонн украшала тонкая резьба. У ворот стояла стража, вооружённая длинными изогнутыми мечами.
- Перед вами король Нэжвилля, его величество Фарлей Белоснежный, - заговорил со стражниками Латимор на языке амма. - Он прибыл на свадьбу юного амира.
Флай протянул амма приглашение, подписанное самим Кабиром. Узнав руку амира, стражники поклонились и открыли ворота. Король въехал в город. По узким извилистым улочкам путники направились к дворцу. На них то и дело озирались амма, которых они встречали по пути. Большинство из них шли пешком, но кое-где встречались повозки с запряжёнными в них ишаками, а иногда и всадники. Один раз дорогу им пересёк паланкин, в котором наверняка ехал какой-то знатный человек. У всех женщин здесь были закрыты лица, оставляя открытыми только глаза. Одеяния у женщин были очень длинными и полностью скрывали всю фигуру.