- Да.
- Тогда вот что. Каждый из нас ставит по датчику на остальных, и открывает вдоль датчиков два визуальных канала. Создаём общее поле воспоминаний.
Лерка недоверчиво прищурился:
- Я не понял, что ты хочешь. Но давай, делай, я скопирую.
Я поставила два датчика, открыла каналы. Валера сделал то же самое с отставанием на какие-то секунды. Лерка немного повозился, но вскоре понял, что от него требуется. Я почувствовала и его датчик, и его канал.
- Лера, ты когда-то хотел знать, почему я себя наказываю. Ты узнал?
- Да.
- Ты понял, что я с собой делала после того, как потеряла его? - я кивнула на Валерия. - Ты понял, что для меня значит этот человек?
- Понял, - коротко вздохнул Лерка.
- Как ты думаешь, могу я снова его потерять? Вот сейчас, когда я его нашла? Когда выяснилось, что он столько меня ждал? Ты считаешь, я могу сейчас бросить его, уйти обратно и доживать остаток жизни опять на автопилоте?
Лерка тяжело вздохнул:
- Мам, а как же... Как же папа?
- Лерка, ты уже взрослый. Пойми же меня... Я никогда не любила Олега. Он замечательный, добрый, преданный, самый лучший друг. Он тебя вырастил, он лучший отец на свете, и я ему благодарна. Но благодарность - не любовь. Я не люблю Олега. Я думаю, ты и сам это знаешь. Ты много раз меня в этом упрекал, разве нет?
Лерка молча смотрел вниз, не поднимая головы.
- Лера, ты не уговоришь меня и не уведёшь меня силой отсюда. Я хочу остаться с твоим отцом. Смотри, мы тебе кое-что покажем. Ты это видел, возможно, но с датчиками ты должен ещё и почувствовать нас обоих.
Два ветра ворвались в меня с двух сторон. Такие похожие потоки, такие сильные, властные ветры, и оба с болью.
Или я это смогу, или всё, что я сделала до этого, будет напрасно. Сын должен это увидеть, почувствовать и поверить. Главное - поверить.
Назад во времени... В разрушенный зал совета кланов... Туда, где я только что встретилась с ребятами после безнадёжно долгой разлуки... Туда, где на пороге стоит запылённый парень с кейсом в руках, и только я одна вижу, какие жестокие блоки он выставил, и как эти блоки его убивают. А ему всё равно, потому что он думает, что потерял меня навсегда... Я помню, чего мне стоило эти блоки взломать, и чёрная гнилая волна смертельного горя, вылившаяся в пролом, чуть не смыла меня. Но он увидел меня и узнал, и это вернуло его из небытия. И вместо этой мутной гнили и непереносимой боли пришёл звенящий ветер, энергичный и нежный, о существовании которого я до этого не подозревала. И мне ничего больше не нужно было, и никто больше не был нужен. Только этот ветер, только эти глаза и эти руки. И когда Валера кружил меня, прижимая к себе, я думала, что никто больше не сможет нас разлучить. И я верила, что боль никогда не вернётся в его ветер...
- Катя! Катюша!
- Мама!
Я свернула свой поток, закрыла каналы, сняла датчики. Оказалось, что я почти в бессознательном состоянии, еле сижу, цепляясь за Валерку. Я с трудом выпрямилась, оперлась локтями на стол, вскинула голову.
- Я в порядке. Лерка, на этот раз ты не отключался? Я вряд ли смогу сразу же повторить это ещё раз...
- Мам, ничего не надо повторять, - он легонько ткнулся лбом мне в плечо. - Я всё понял. Не буду больше уговаривать тебя. Поступай, как хочешь.
- Тебе пора. Мембрана открыта, не надо искушать судьбу. Вдруг второй раз она мне не повинуется? Иди, сын. Тебя там ждут.
Он неловко улыбнулся:
- Тогда проводите меня.
Мы втроём вышли из домика и остановились в паре метров от вибрирующего воздушного сгустка.
Лерка посмотрел на Валерия с грустью:
- Прощай, что ли... - и подал ему руку. - Лучше бы ты всё-таки остался Маем.
Валера усмехнулся, пожимая руку сына:
- Счастливо тебе, Валард. Не беспокойся, с мамой будет всё хорошо.
Лерка помешкал немного, но всё-таки потянулся обняться с отцом, так, чисто символически, чтобы, как говорится, не обидеть. Потом он повернулся ко мне.
- Мама, я чувствую, что делаю что-то неправильно.
- Ты делаешь всё правильно, - я крепко обняла сына, взлохматила его кудри. - Там очень плохо без тебя, Лерка. Ты нужен Олегу. Береги его, пожалуйста.
- Хорошо, мам.
"Мама! Всё равно это неправильно! Пойдём со мной!"
"Ты же прочёл меня. Ты всё видел. Я уже не смогу без Валерия".
"Что же я папе скажу?"
"Ты найдёшь, что сказать".
- Мама, мы ведь увидимся, правда?!
- Конечно, увидимся. Когда-нибудь, обязательно.
Лерка отступил от меня, подошёл к мембране, оглянулся на нас, махнул мне рукой, шагнул в плотный сгусток и исчез. И я сразу же потеряла его поток. Его больше не было в этом странном мире.
Я стояла и смотрела, как рассасывается мерцание и исчезает вибрация. Воздух снова стал невесомым и прозрачным.
У меня отлегло от сердца. Мне удалось. Мой план сработал. По крайней мере, главная его часть.
Руки Валерия легли мне на плечи.
- Высший пилотаж, Катюша!
- Что именно? Общее поле воспоминаний? Так это всего лишь развитие твоей же собственной методики с датчиками.
- Я вообще о твоей... тактике убеждения. Ловил себя на мысли, что я сам почти что тебе верю.
Я повернулась к нему:
- Ты уж прости меня. Ничего другого я придумать не смогла. Я сразу знала, что если просить Примара, то мембрана будет открыта только для одного. Какой у меня был выбор?
Он смотрел на меня с нежностью.
- Не извиняйся. Ты молодец. По-другому, пожалуй, нельзя было. Я уже испугался было, что и это не поможет.
- Только бы он ни о чём не догадался. Назад ведь прибежит, - вздохнула я.
- Этот может, - задумчиво кивнул Валерий. - У него совершенно твой характер.
Моя голова ещё гудела от сеанса воспоминаний. Как всегда, после сильной ментальной нагрузки, из меня уходило последнее тепло. Только Олег знал, что в этом случае со мной делать. Мне сразу захотелось принять из его рук чашку крепкого сладкого чая. И ещё сильнее захотелось, чтобы его руки обхватили покрепче и согрели. И чтобы потом меня разбудил его голос... Я одёрнула себя. Не зарываться! Почему мне всегда хочется в первую очередь того, на что я не могу больше рассчитывать?
- Катя, - тихо сказал Валерий, тронув меня за плечо. Я вскинула голову. Валера кивнул в сторону.
Примар стоял на краю лужайки и с любопытством глазел на нас.
- Я свою часть договорённости выполнил. Претензии есть?
- Я хочу убедиться, что мой сын именно там, где должен быть.
- Да без проблем, - пожал плечами Примар, и в моей голове звякнул звоночек на новый киносеанс.
Кино было коротким. Мне показали холл в Юркиных апартаментах. Брат стоял, отвернувшись к стеклянной стене и отчаянно пытался спрятать непрошенные слёзы. А Олег, растерянный и трогательно счастливый, просто не мог выпустить сына из медвежьих объятий: спросит что-то и, толком не выслушав ответ, снова тискает.
- Убедилась? - осведомился Примар.
- Да. Что дальше?
- А дальше - всему своё время. Резвитесь, дети мои. Паситесь на травке. Придёт время платить по счёту - я объявлюсь.
- А разве вы уже не в расчёте? - подозрительно уточнил Валерий. - Ты отпустил одного. Парень ушёл, а его мать осталась. Всё, как ты сказал.
- Нет, вы меня не путайте, - ласково сказал Примар. - Ишь, хитрецы. Мне нужен равноценный обмен. Ты, Катя, припоминаешь, как мы с тобой сделку заключали двадцать лет назад? Что я тогда сказал? Что за жизнь я могу принять только жизнь...
Валера напрягся. У меня тоже нехорошо заныло сердце.
- ... Я человек принципиальный. Жизнь за жизнь. Ребёнка за ребёнка. Я отпустил твоего сына, а за него я возьму твою дочь. Без вариантов. Всё по-честному.
- И каким образом ты её возьмёшь? - я шагнула к нему. - Не дашь ей родиться? Или дождёшься и отберёшь?
- А я ещё не решил. Всему своё время. Так что пока не забивайте себе голову.
Я крепко зажмурилась, а когда я осмелилась открыть глаза, Примара и в помине не было.