Числов – окаменел. Женщины что‑то ворконулй друг другу – мол, пока, дорогая, пока‑пока, все было чудесно‑расчудесно, завтра созвонимся… При этом Аня из машины не выходила и дверь не открывала.
– Э…э… – прорезался наконец голос и у Сергея. – Я хотел сказать, Аня, что… э‑э…
– Товарищ десантник! – страшным шепотом, округляя глаза, перебила его Елена Андреевна. – Вы что же – в такую пору позволите женщине одной идти домой?
– Нет, – сказал Числов деревянным голосом. – То есть я, конечно… Я сейчас…
Перед тем, как вылезти из «мерседеса», он еще разок успел «блеснуть», обратившись к Дыле:
– Саня, я, как Анну Дмитриевну провожу, тебе на мобильник звякну?
В наступившей секундной паузе капитану показалось, что кто‑то еле слышно хрюкнул, но вроде бы не Дылев. Дылев‑то как раз очень светски (просто свэтс‑ки) отозвался:
– Конечно‑конечно… Звони. В любое время.
Из «мерседеса» они с Дылевым вышли одновременно – Сергей пошел огибать машину, чтобы открыть Ане дверь, но Сашка чуть опередил его, приоткрыл багажник и вынул оттуда большой пластиковый пакет, куда было сложено все армейское барахло Числова. Пакет этот Дыля молча, но твердо сунул в руки капитана, шепнув на прощание:
– Соберись, мудила… Ой‑е‑ешеньки‑е‑е‑…
– Ага, – сказал Числов. – Я быстро, Сань…
Дылев махнул рукой и сел за руль. А Числов помог выйти из машины Анне. С Еленой Андреевной он попрощаться, разумеется, забыл, на что она, когда машина уже отъехала, не преминула обратить внимание Дыли:
– Вот стараешься для людей, вот уже просто на блюдечке все поднесешь – и ни «спасибо» тебе, ни «до свидания».
Дылев улыбнулся, но без развязной игривости:
– Так тяжелое военное детство, Елена Андреевна. Казарменные шутки, железные игрушки…
– Железные, говоришь? – переспросила олигархиня и прямо по ходу движения начала расстегивать на Дыле пиджак уверенными хозяйскими движениями…
А Числов с Анной шли по пустынной улице – очень красивой, хорошо освещенной и словно искрящейся насквозь – потому что шел легкий‑легкий снежок… Анна что‑то спрашивала, Числов вроде что‑то отвечал, и вроде бы даже впопад, потому что она даже улыбалась. Вот только повторить, что он там говорил, Сергей вряд ли бы смог – настолько высоким стал градус его адреналинового напряжения… Наконец они дошли до подъезда – вернее, не до подъезда, а до парадного входа – освещенного и застекленного лучше, чем КПП в благополучной армейской части. Повисла пауза.
– Ну, так я… – промямлил Числов и зачем‑то махнул пакетом. Анна вдруг всплеснула руками:
– Сережа! А как же вы Александру‑то позвоните? Пойдемте, поднимемся наверх, от меня и звякнете…
Числов даже не заметил, что она назвала его на «вы» – хотя в «Плазе» несколько раз на «ты» вроде бы называла. Не подумал Сергей и о том, что в сумочке у Анны Дмитриевны лежит мобильный телефон, с которого позвонить можно, никуда не поднимаясь… А бывает такое – вроде вещь очевидная, а в голову не приходит. Сразу двум, в общем‑то, неглупым людям.
В огромном, чистом и очень светлом подъезде‑холле Анну поприветствовал уставным вставанием охранник в сером камуфляже, расположившийся в стеклянной будке:
– Доброй ночи, Анна Дмитриевна.
Анна отреагировала на приветствие лишь легким кивком.
…В лифте они друг на друга не смотрели – слишком наросло внутреннее напряжение у обоих…
…Когда вошли в квартиру – Числов сразу понял, что она не просто очень большая, а огромная.