– Хватит меня пугать. Пуганый уже. Так чем я могу вам помочь?
– Вы дали распоряжение пропустить некоего Орлова к Рогозину, после чего поторопились уехать. Выкладывайте подробности. Только не упустите деталей.
– Пройдем в мой кабинет. Я не могу смотреть на этот кошмар.
Все четверо, за исключением капитана, отправились в кабинет, а точнее, в апартаменты господина директора. Вряд ли президент страны имел такие условия для работы.
Расселись за большим круглым столом из красного дерева. Очевидно, за этим столом директор потчует своих самых дорогих гостей особыми деликатесами.
– Мне, в общем-то, нечего вам сказать. Дима Рогозин пришел ко мне недели полторы назад и сказал: «Извини, Лева, но мне надо исчезнуть из виду на пару недель. Уступи мне один из своих номеров». Я не мог отказать старому другу. Мы вместе начинали бизнес в конце восьмидесятых. Потом каждый занялся своим, но на дружбу это не повлияло. Он был членом нашего клуба. Потом он переехал сюда и жил затворником в четырнадцатом номере. Даже на улицу не выходил, поменял свой мобильный телефон, а старый выбросил. Я не вдавался в подробности. Не мое дело.
Даже жена не знала, где он находится. Пиццу ему приносили в номер из ресторана.
Вот, собственно, и все. Сегодня, когда я собирался домой, он мне позвонил сюда в кабинет и сказал: "Предупреди охрану, ко мне придет человек по фамилии Орлов.
Пусть его пропустят, и оставь мне какую-нибудь машину с шофером, чтобы ждала у черного хода". Я все сделал, как он велел. Кто мог знать о приближавшейся катастрофе. Рогозин – человек сверхосторожный. Я бы даже сказал, неуязвимый. До сих пор в толк не возьму, как это могло произойти. Бред!
В кабинет вошел человек в белом смокинге и бабочке.
– В холле находится дама по фамилии Любовская. Она сказала, что ее вызвал следователь.
– Да, это я ее вызывала, – подтвердила Задорина. Повернувшись к директору, она спросила:
– Где бы мы могли с ней поговорить?
– Открой девятую комнату, Федор, и проводи туда госпожу Любовскую.
Ксения встала, Марецкий тоже.
– Я пока останусь здесь, – сказал Тюнич. – У меня еще есть вопросы ко Льву Борисычу. Присоединюсь к вам позже.
Администратор проводил гостей в отведенное им помещение, где также стоял круглый стол, обитый зеленым сукном, в окружении стульев с готическими спинками. Над столом нависала лампа, похожая на каминный четырехугольный раструб. Идеальное место для игры в карты.
Вика появилась спустя пять минут с заплаканным лицом. Ей уже успели доложить подробности.
Тем лучше, не придется готовить ее к трагическому сообщению.
– Вы способны отвечать на вопросы? – спросила Задорина мягким, почти ласковым тоном.
– Да, конечно. Но только голова у меня плохо соображает. Честно говоря, я не верю, что Митя погиб. Может, напутали? Он же в Кисловодске.
– Присаживайтесь.
Вика скромно села на край стула и достала из своей сумочки почтовую открытку.
– Вот. Это я сегодня утром получила. Уже третья. Правда, он мне ни разу не звонил.
– Виктория Дмитриевна, я должна вас разочаровать. Факты на девяносто процентов подтверждают, что погибшим является ваш муж. К завтрашнему дню эксперты положат мне на стол отчет, и тогда мы точно будем знать все подробности. Вам же придется присутствовать на опознании фрагментов тела. Процедура неприятная, но необходимая.
Вика всхлипнула, и слезы вновь брызнули из ее глаз. Пришлось выдержать паузу, и Задорина продолжила:
– Вы можете назвать человека, злейшего врага Дмитрия Рогозина, готового убить его, не считаясь с собственной безопасностью?
Вика отрицательно покачала головой.
– Фамилия Орлов вам что-нибудь говорит? И опять та же реакция.