- У меня есть заказ. Для него.
Андрей изложил суть своей просьбы, пытаясь донести образ совы как можно яснее:
- ... сидит на пенёчке, крылья расправлены, мгновение до взлёта... рельеф оперения... серое... белое... серебристое. Лицевой диск, жёлтые яркие круглые глаза, жёлтый клюв... чёрные когти. Размер небольшой, не тяжёлая... Да, ещё: на пенёчке сидит также птичка-невеличка, рядом свёрток бумаги и золотая шкатулка.
- Понимаю, - внимательно слушал ювелир.
- Да, но в облике должна быть не только мудрость, но и загадочность, даже мистичность, - волновался заказчик.
- Дед обожает такие вещи! Он уже руками не работает, но головой - ой-ёй! Поможет мне идеями и советами в технологии. Материалов у нас предостаточно.
- Да, да... на его усмотрение.
- Вещь не будет дешёвой, не менее 50 тысяч рублей, - подумав, сказал парень. - Точнее скажет дед через пару дней.
- Я зайду в понедельник. Мы можем, я полагаю, "разогнаться" в ювелирных экспрессиях и до 100 тысяч.
- Можем и разогнаться. В понедельник я покажу вам "раскраски": 5-6 вариантов с пояснениями о металлах и камнях. Все детали нужно обсудить. На выполнение заказа потребуется две недели.
- Пусть будет так, - сказал Андрей.
- Let it be, - подтвердил, улыбнувшись, молодой мужчина.
Андрей Петрович вышел на улицу и решил направиться к площади Искусств. На углу собирались автобусные экскурсии. Сновали женщины с плакатами на плечах, выкрикивая надписи с плакатов: "Петергоф", "Стрельня", "Кронштадт"... Очень знакомые. Но и новые: "Ночной Петербург", "Легенды и мифы Петербурга", "Храмы Петербурга". Он отошёл в сторонку, за колонну, раздумывая, а не съездить ли ему на "Легенды...". Неожиданно над его ухом прошелестел девичий голосок. Девушка, тоже с плакатом.
- Молодой человек, - обратилась она к Андрею Петровичу. В глазах и голосе девушки лесть и призыв. - Именно вас мы ждём. Через двадцать пять минут наш автобус отправляется в Павловск. Остались два свободных места. Сегодня замечательный, прямо волшебный экскурсовод-сопроводитель. Вернетесь в 18:30.
- Я вот думал о "Легендах...".
- Уверяю вас, напрасно. Вам сейчас нужен Павловск!
"Наверное, студентка-психолог. Впрочем, сейчас каждая..." - подумал мужчина и взял билет.
Место было в последнем ряду автобуса, но работал кондиционер. За ним зашёл мужчина среднего роста, полноватый, в тёмных очках, лёгкой шляпе и с тростью. Что-то сказал шофёру и вышел. Через десять минут в автобус вошла женщина.
"Неинтересная, - подумал Андрей, - сопроводитель должен быть опрятнее и ухоженнее".
Однако дама быстро проверила билеты и вышла, а вновь вошедший мужчина с тростью сел на служебное место и сказал в микрофон:
- Господа! Все ли осознают степень ответственности перед встречей с тенью императора Павла I?
Кто-то крикнул:
- А точно будет тень?
- Точно будет тень императрицы Марии Фёдоровны. А тень Павла я гарантирую завтра в поездке в Гатчину. Кто назовёт ещё одно место в Петербурге, где будет даже не тень, а призрак императора? Где жив его дух.
- Михайловский замок. Там Павел испустил дух, - громко крикнул весёлый молоденький парень.
- Отлично! Я объявляю конкурс эрудитов, знатоков и любителей истории, - сказал экскурсовод.
Автобус тронулся.
- Весь прямой путь я с удовольствием и неустанно буду занимать ваш слух, а, главное, ум, своими рассказами. А вот на обратном пути с тем же удовольствием буду, в большей мере, чем сейчас, отвечать на ваши вопросы.
- Как к вам обращаться? - спросил тот же весёлый паренёк.
- Товарищ экскурсовод, а если кто-то твёрдо запомнит, лучше Борис Ильич.
Рассказ Бориса Ильича действительно был и эмоциональным, и познавательным. И пока ехали по набережной Фонтанки, Андрей прислушивался, но как только свернули на Московский проспект, проехали "Техноложку", он предался воспоминаниям.
"... Вот Парк Победы, справа Новоизмайловский проспект, где жила Ольга, а рядом Благодатная, куда Ольга с родителями переехала на 5 курсе".
Автобус покинул проспект, и вниманием Андрея опять начал завладевать Борис Ильич.
-... позволю себе предположить, и высказать моим слушателям свою, как говорят математики, "нулевую гипотезу", что император Павел I был единственным европейским монархом, который еще в 1799 году мог составить конкуренцию Наполеону. Если бы не доверчивость Павла, лукавейший граф Пален не смог бы увлечь императора идеями, а главное, целями немецкого масонства, еще до Ницше заговорившего о высшей мудрости, высшем праве для избранных. Протестантизм того времени тоже был окрашен идеями, что права избранных выше их обязанностей. И Павел, в начале своего правления говоривший об обязанностях императора российского, всё больше начал подумывать о правах общеевропейского монарха. И об общеевропейской церкви католиков и православных.
- Извините, - вмешался умненький весёлый парень, - но по мнению масона-историка Карамзина Павел стоял в ложе "Золотой венец" и даже был мастером стула.
- Не думаю. Да, было русское масонство, но это мода, дань времени, "игрушка для праздных и высоких" умов. Русский романтизм и идеализм резко отличались от немецкого. И даже английского.
- Лефорт и Яков Брюс были далеко не романтиками и идеалистами, - решил поговорить Андрей Петрович. - И кровь Павла замешана на немецком "молодом пиве". Впрочем, это косвенно подтверждает ваши соображения.
- О! Отлично! У нас есть лидер конкурса! Не отставайте, друзья!
Андрей громко спросил, включаясь в игру:
- Меня, Борис Ильич, уже лет 30 занимает вопрос: по какой причине Павел пытался вызвать на дуэль Наполеона. Я думаю, это личный повод. Хамство француза.
- О-го-го! - Борис Ильич даже приподнялся и посмотрел в конец автобуса. - Я "таки кое-что имею вам сообщить" по этому сложному вопросу. Есть всего два документа, в которых вскользь упоминается, что Наполеон в наглой форме требовал от Павла "вернуть" ему какую-то часть реликвий Мальтийского ордена.
- Но барон Гомпеш официально передал их русскому императору, - осторожно заметил Андрей. - Может не все русскому, и не все официально?
- Да, возможно была двойная игра... Тройная. Павлу довелось править в тот отрезок времени, когда на исторической сцене был театр абсурда. Извините, не могу точнее ответить.
- Спасибо.
Автобус остановился у ворот парка. Борис Ильич вышел первым, встал неподалёку, раскуривая трубку. Когда Андрей проходил мимо него, их взгляды встретились.
- Извините, вы не учились в аспирантуре ЛГУ в 80-х? - спросил Андрей Петрович.
- Да, потом работал там на кафедре "Отечественной истории".
- Я тоже. Только на кафедре "Древней истории и средневековья". Андрей, - он подал руку.
- Да, да, я вас, Андрей, сейчас припоминаю. Вы ученик Г.Н. Богдано?вича?
- Да. А ваша фамилия... э... Поварской? Борис Ильич Поварской.
- Да, точно, - Борис радостно заулыбался и тоже крепко пожал руку Андрея.
Подошла женщина-экскурсовод. Затараторила резкими негармоничными обертонами:
- Быстренько, быстренько, в кучку, в кучку... Самый поэтичный из Петербургских пригородов... Сначала парк, затем Дворец.
Андрей не пошёл вместе с группой. Ему хотелось эти полтора часа погулять одному. А во Дворец он подойдёт в оговорённое время.
- Мужчина, вы куда? Пропустите интереснейший рассказ, - занудила тётка.
- Вы уверены, что он будет интересным? - зло спросил Андрей, но потом добавил мягче. - Я тут лет 35 назад клад закопал, пойду, откопаю.
Борис Ильич прыснул, сказал Андрею "Удачи!" и ушёл в направлении Дворца.
Во Дворец Андрей Петрович зашёл с группой. Он всё же прислушивался к дамочке-экскурсоводу, хотя и бродил на нужном звуковом удалении от её проржавевшего голоса. Вдруг интуиция зацепится за какую-то мысль, слово, образ, и придёт Знак, и упадёт он зерном в пашню подсознательного и затем прорастёт в матрице рационального.