Шрифт
Фон
Мои столицы
Города блуждают во мне, как миры:
Разрушаясь и восстановляясь.
Что-то есть в этом действе от детской игры —
И восторг, и жестокость, и зависть.
Осуждённые временем вдруг прощены.
Оскорблённым вернули их имя.
В двух Берлинах родными росли пацаны,
А в одном сразу стали чужими.
И мой Киев пустил бы меня под откос,
И мой Омск бы, я знаю, послал меня к чёрту
Лишь за то, что рождён я не там, где я рос,
Что в третьем любил, а умру в четвёртом.
Но простите, столицы мои, и, как мать,
Не печальтесь над жизнью моей и словами.
Может, в будущем граде начнёт не хватать
Нам того, что промчалось над нами.
Чужие в доме
За стеклом незашторенным
Ночь и дождь.
У фрау Зальц бессонница.
Она одна в своем маленьком доме.
Верней, в часовом магазинчике.
Фрау Зальц не любит часов,
Потому что у неё их много.
Много часов для одного времени —
Ей кажется, это не нужно
И грустно.
Тем более что с сорок третьего
Ей безразлично, который час.
Где-то под Курском разбилось время,
Нужное фрау Зальц.
Берлинская улица.
Дождь, ночь.
Откуда здесь детский плач?
Но явственно слышит фрау Зальц:
На улице плачет ребёнок…
– Что, заблудился?
Сейчас мы согреемся.
Ты любишь кофе, малыш?
Заплаканный мальчик молчит растерянно, —
Наверно, от страха и холода.
– Ах, да на тебе же промокло всё, —
И фрау Зальц вспоминает:
Костюмчик Карла, – кто бы подумал,
Что он пригодиться сможет?
Она снимает с мальчика куртку
И видит: к воротничку
Две жёлтых эмблемки прикручены плотно —
Два маленьких русских танка.
По-прежнему дождь по стеклу стучит,
Заглушая стук часов.
В кровати сына спит русский мальчик.
Какая длинная ночь…
Германия
Не отступлюсь, не отрекусь, не прокляну.
Пусть детство остаётся в том же граде:
Где над Германией, обретшей тишину,
Холодный дождь играет на ограде.
Где фрау Зальц склонилась надо мной,
Взглянула на эмблемки танков хмуро,
И всё ж спасла – взяла к себе домой,
А утром отвела в комендатуру.
С тех пор пять войн прошло, и в суете
Рассорилась родня в пространстве узком.
Я ж словно спал в кроватке-сироте
Танкиста вермахта, сгоревшего под Курском,
И пробудился вдруг в летах лихих,
Лелея в сердце детство, танки, плацы…
Теперь я заблудился средь своих:
Есть дождь и ночь, но некуда податься.
Вилен Иванов
Иванов Вилен Николаевич – член-корр. РАН, д. ф. н., профессор, член Союза писателей России, академик Академии русской словесности. Автор более 500 научных и литературных публикаций (книг, брошюр, статей, учебных пособий, сборников стихов). Кавалер государственных и общественных наград. Лауреат научных и литературных премий. Почётный член Российского общества социологов (РОС). Почётный доктор наук Института социологии РАН. Почётный гражданин г. Миннеаполиса (США). Полковник в отставке.
Из цикла «Всегда великая победа»
Ушла война
Давно закончилась кровавая война,
О ней написано и сказано немало.
В борьбе тяжёлой устояла
Могучая советская страна.
Пришла другая, мирная пора,
Но нет покоя на планете.
И снова умирают дети,
И снова горе в сердце, как вчера.
Раздумья мрачные сегодня мучат:
За что и почему и ныне льётся кровь,
Неужто прошлое нас ничему не учит,
Неужто прошлое в наш дом вернётся вновь?
Ветераны
Не заживают быстро раны,
И прошлое – как в страшном сне.
Скажите правду, ветераны,
О нашей праведной войне.
Память
Есть память общая о нашем прошлом,
Её сегодня нужно воскрешать,
Её сегодня нужно защищать
От очерненья злобного и пошлого,
От извращенья и явного обмана.
И мы надеемся на помощь ветеранов.
Мальчишки сороковых
Я не бывал на поле брани,
Как мой отец, погибший на войне, —
Мальчишек в армию не брали,
Но армия жила во мне.
И, повзрослев, мы понимали —
Для нас другого нет пути,
И в армию мы добровольно шли
И Родине мы сердцем присягали.
От нынешних берёт меня тоска,
Но всё ещё, быть может, поправимо,
И станет армия любимой
Для тех, кто в школьниках пока.
Кто виноват?
Мы в Третьей мировой войне,
Которую «холодной» называли,
Так много и бездарно проиграли,
Что не увидишь в страшном сне.
Но кто-то должен отвечать за это?
Вопрос не только у поэта.
* * *
Жива, как прежде, русская страна,
Хотя сменились (и не раз) знамёна.
Нельзя сказать, что есть законы
На эти и не эти времена:
Законы – разные, страна – одна.
Бессмертный полк
Война великая уходит в даль времён,
Но мы о ней не забываем
И всех погибших вспоминаем,
И этой памятью живём.
Шрифт
Фон