А потом пошли седла, - продолжал я: хотелось, чтобы он запомнил урок на всю жизнь. - Скажи мне, были ли такие седла, которых ты не испробовал?
- У меня есть заветная мечта, - признался он. - Подобрать седло, на котором удобно сидеть.
- И думать забудь: мир, в котором мы живем, далек от совершенства; здесь все перемешалось - и радость и горе. Кто знает, может быть, за морем лежит чудесная страна, где седла делают из радуги на облачной подушке; в нашем же мире проще привыкнуть к чему-нибудь жесткому. Взять хотя бы то седло, которое ты приобрел в Бирмингеме; то, что состояло из двух половинок и походило на пару говяжьих почек.
- Ты имеешь в виду то, в основу конструкции которого был положен анатомический принцип? - уточнил он.
- Наверное, - ответил я, - На коробке была нарисована часть скелета, который сидит, вернее, та часть скелета, которая сидит.
- Все верно; на схеме было показано правильное положение тела при...
- Не будем уточнять; картинка мне показалась несколько неприличной.
- С точки зрения медицины, все было правильно.
- Не знаю, - сказал я. - Седоку, у которого, кроме костей, ничего нет, оно, возможно, и подошло бы. Я испытал его сам и со всей ответственностью заявляю: для человека, у которого есть кожа и плоть, это медленная смерть. Как только наезжаешь на камень или попадаешь в ухаб, оно щиплет тебя; это все равно, что заниматься выездкой норовистого омара. А ты пользовался им целый месяц.
- Я считаю, что лишь так можно познать скрытые достоинства изобретения, - гордо заявил он.
- За этот месяц домашние тоже сумели познать твои скрытые, с позволения сказать, достоинства. Твоя жена жаловалась мне, что за всю вашу совместную жизнь не видела тебя таким злобным, вздорным, склочным, как в тот месяц. А помнишь то седло с пружиной?
- Ты имеешь в виду "Спираль"?
- Я имею в виду то, из которого ты вылетал, как чертик из табакерки; иногда ты падал назад в седло, а иногда и нет. Я не затем завел об этом речь, чтобы вызвать у тебя неприятные воспоминания, просто хочу предостеречь тебя от всякого рода экспериментов. В твои годы это уже опасно для жизни.
- Что ты затвердил как попугай: "В твои годы, в твои годы"? Мужчина тридцати четырех лет...
- Скольки-скольки лет?
- Если вам тормоза не нужны, что ж, дело ваше. Но когда вы с Джорджем, разогнавшись на спуске, залетите на колокольню, прошу меня не винить.
- За Джорджа я не ручаюсь, - сказал я, - он может вскипеть по самому ничтожному поводу. Если мы, как ты выразился, "залетим" на колокольню, то скорей всего он начнет ворчать; но я обещаю объяснить ему, что ты здесь ни при чем.
- Машина в порядке? - спросил Гаррис.
- Отличный тандем.
- Все отладил?
- Нет. И никакой отладки не допущу. Машина на ходу; и трогать ее до отъезда я не дам.
Знаем мы эти "отладки". Как-то в Фолькстоне на реке я познакомился с одним малым. Мы разговорились, и он предложил мне покататься на велосипедах. Я согласился. Утром я встал чуть свет, что далось мне нелегко, и стал ждать его в саду; он опоздал на полчаса. Утро было чудесное. Когда тот тип наконец-то появился, он тут же спросил:
- На вид машина неплохая. А как на ходу?
- Да как все, - добродушно ответил я. - Утром бежит хорошо, после обеда - похуже.
Вдруг он вцепился в переднее колесо и яростно встряхнул велосипед.
- Не надо с ним так, что-нибудь сломаете, - взмолился я.
Я не понимал, с какой это стати он так набросился на мой велосипед, ведь тот же не сделал ему ничего плохого. И вообще, даже если он и провинился, то наказывать его имел право только я. Я испытывал те же чувства, что и хозяин, у которого побили собаку.
- Переднее колесо люфтит, - заметил он.
- А вы не трясите, оно и не будет люфтить. - Ничего оно не люфтило; как люфтят колеса, мне хорошо известно.
- Это может плохо кончиться.