- Что теперь? – прошептала Циана, когда они вышли на обрыв.
Внизу было большое пустое помещение, должно быть именно здесь в рудниках работала Наира.
- Будем спускаться, – сказала Аэка и тут же была остановлена.
- Не швидко*, – произнес низкий хриплый голос на немного ломанном салахском.
/* Здесь и далее идет немного измененный украинский язык, на котором говорит Элезия, он в этой истории называется – салахский./
Фогг резво взялся за рукоять ножа, но Анэка рукой остановила его порыв. Она могла поклясться, что голос принадлежал не воину, а девушке. И эта девушка на данный момент держала свой меч направленным в область сердца Анэки.
Салахи имели свой диалект языков, который почти не понимали в южной части земель. Но Анэка будучи начитанной, сразу распознала нелегкий язык. Когда-то давно, в детстве, у ее матери гостил вестец по имени Брутанг. Он был салахского происхождения и много пел песен на своем языке. Анэка немного понимала его, и сейчас поняла что прежде чем они спустятся вниз и найдут Наиру, им придется поговорить с этой миледи, которая настроена была на решительный бой.
- Шо це наду? – попыталась заговорить с незнакомкой Анэка и Циана с Фогом лишь подивились, как она хорошо знала язык. – Ми прийши з мира.
Незнакомка понимая, что по видимому люди не понимают что происходит в шахтах, обернулась назад. Но лишь на миг потеряла бдительность и Фогг не раздумывая шагнул подле и ловко перехватил меч, а с ним и преимущество боя.
Оставшись бех меча, девушка попыталась сбежать, однако Фогг и тут не растерялся, подсекая незнакомку таким образом, что она оказалась на холодной скалистой земле, под ножом.
- Не бивайте, – всхлипнула девушка и затихла.
Это могла быть уловка, поэтому Циана и Анэка насторожились, приготовившись к неминуемому бою. Ожидая, что девушка не одинока в своем желании покарать тех, кто вторгся в шахты. Однако прошло несколько мгновений и ничего не произошло.
- Шо видувается? – задала вопрос Анэка, присев на корточки, возле девушки, которую все еще держал под своим ножом Фогг. – Кажи нам, ми допоможе.
Какое-то время девушка молчала, и друзья уже решили, что она так ничего и не поведает им о том, что творится. Но все же ожидания были вознаграждены и девушка сказала:
- Ми готу повстаня, ице шоб текти. Ми думати ви приши шоби наз убиты.
Теперь все стало на свои места. Вовремя же они сюда пришли, как раз к восстанию рабов. Это означало только одно. Жертв не избежать. Получалось, что чернокожий раб возможно ждал их, а значит у Хайдада есть вероятность уговорить стражника, если конечно, он сам не предложит расчехлить топор для боя.
- Сакравор (воин владеющий секирой), – четко выговорила уже на путарском девушка. – Вин очику сигналу. Ожи мати! Благо! Ожи мати!
Последних слов Анэка не поняла, но уяснила кое-что. Бунт в шахтах готовился заранее, значит може и план придумал загодя. Это была небольшая оказия, но раз уж они в это влипли, надо было закончить начатое.
- Яко тибэ звити?
- Элайза Май-Ант, – был дан ответ, после чего Анэка кивнула Фоггу и он убрал нож, помогая девушке подняться с холодной земли. – Це путарко.
- Звидки снишь салахти? – любопытстсвовала Анэка.
- Тут вси говоряти нэ ним. Треба скоро ити. Небезпеки.
- Ми шукае дивчу. Наира звати. Знао з нею?
- Знао. Ми з нею готу повстаня. Она вона пораня, давича гоже обидетэ. Взмогите?
- Звичоно!
Решено было идти так, как скажет Элезия. Судя по всему она очень хорошо знала шахты и все ходы-выходы. Было рисковано полагаться на незнакомку, но выбора было дюже мало. Боле того, им придется выбираться.
Когда окольными путями и витеиватыми дорогами Элезия привела их к Наире, стало ясно, что им придется идти не той дорогой, на которую они расчитывали ранее. У Наиры оказалась колющая рана на боку, видно кто-то поработал ятаганом, причем мастерски.
- Сможешь залатать? – обратилась Анэка к Циане.
- Посмотрю, что можно сделать. А ты разведай тут все, вместе с Фоггом и Элайзой.
Но оказалось, что Элайза была ранена не меньше. И как они не заметили пока шли, было удивительно. Циана качала головой осматривая ногу Элезии, после чего шепнула иллинке, что этой девушке срочно нужно промыть все раны и желательно не тянуть с этим. Элезия рвалась показать новым друзьям то, что они заготовили вместе с рабами шахты, но Анэка уговорила ее все же посидеть.
- Т`ырса буде ждати, – сказала Элезия, щурясь от боли.
Вот это действительно была проблема. Т`ырса был тот самый чернокожий стражник, которого желал уговорить им помочь Хайдад. Они не могли себе позволить за ними вернуться. Ибо скорее всего попали бы в засаду. Анэка и Фогг были уверены что Шен Мин Тай уже понял, что задумали эти четверо, и ждет их у выходов. Бой не минуем, но Хайдада придется бросить. Если они вернуться за ним – вряд ли выживут.
- Мы не можем вернуться, Фогг – с горечью сказала Анэка, обращаясь к верному другу. – мы все погибнем, если пойдем назад той же тропой.
- Понимаю, – хмуро молвил Фогг. – Верю, что брат найдет выход. А ежели нет, значится погибнет как герой. Мы должны спасти немногих хотябы, понимаешь?
Отрадно было слушать Фогга, хотя иллинка даже представить себе не могла, что творилось сейчас у него в душе. Но они пришли спасать, а не убивать. Наиру и Элезию, так точно.
Решено было переждать пару хорров и выдвигаться на юго-восток шахт. Элезия знала один выход отсюда, который не очень многие знали. Это могло так же дать время на то, чтобы вывести всех, кого они смогут.
- Тут бильше соти люде, – говоривала Элезия. – Може каго спасити. Повини.
Пока Циана колдовала над Наирой, которая была без сознания, Анэка и Фогг собирали немногочисленный могущий держать саблю или кирку, народ. Почти все люди из шахты были сильно измождены и едва могли держаться на ногах, не то что меч поднять. Фогга это приводило в отчаяние, Анэку – в ужас. В ней росла ненависть к волостражникам и тем, кто так измывался над бедными людьми, которые не могли вовремя откупиться. Как нужно ненавидеть этих людей, чтобы творить с ними такое?
- Слышишь? – остановился Фогг. – Шаги. Сюда кто-то идет. Мы должны быть наготове.
Анэка обнажила свой меч и они с Фоггом пошли навстречу неминуемой схватке с противником.
4.
Внизу замка было холодно. Большой камин, который почти все время горел, не согревал большого помещения. Мортон как-то говаривал Моране, что когда он был молод, он не мерз совсем, а как только седина тронула его вески – стал мерзнуть. Вепске подумалось, что еще немного и она тоже будет все смахивать на подступающую зрелость. Даже ежели тепереча не досуг думать об том.
А было не досуг. Морана как никто понимала, что если при дворе узнают о пристрастиях будущего кнеса, Конгор потеряет уважение и место на троне. Никогда еще нечестивцы не становились кнесами. Никогда в истирии Самси и Заземелья. И изменить историю и традиции будет не просто. Поэтому нужно было вызнать у Конгора о том, что тот намерен делать. Слухи сейчас нужны меньше всего.
Будущий кнес не заставил себя ждать. Он пришел очень скоро, хотя Морана намерено не назвала времени. Цари должны сами знать свое время, когда чему быть. Морана понимала, что она не сможет быть матерью для мальчишки, но покуда сам Мортон когда-то рекомендовал ее в наставники своему сыну, она лишь выполняла волю друга.
- Миледи, – вошедши Конгор преклонил главу. – Я пришел. Позвольте разъясню.
- Почему ты один? – едва не перебила Морана, не завидев рядом с ним его приятеля.
- Я решил, что это мое дело, а не Кронго.
- Пока здесь решаю я, – грозно сказала Морана. – Пока ты не взошел на трон, решать дела ты будешь со мной.
Конгор слабо кивнул, не промолвив ни слова.
- Пригласи его.
Моране было нужно не столько показать, что она здесь глава, сколько показать Конгору, что старейшены не станут церемониться с ним, а быстро поставят нечестивца в один ряд с пастухами и свинопасами. Мортон говаривал, что если старейшены и мудрецы при дворе что-то решали, переубедить их было сложно. Поэтому Конгор мог обижаться или нет, но Морана решила отвоевать для него трон. А для этого нужно было знать намерения будущего кнеса.