В. Никифоров-Кюлюмнюр оставил в своей исповеди – именно так воспринимаются сегодня его показания, данные в тюрьме Новосибирска 30 апреля 1928 года, – свой взгляд на события Февральской революции: «Низвержение Николая II с престола и образование нового социалистического правительства застало в Якутии таких выдающихся лиц, как Петровский, Ярославский, Охнянский, Орджоникидзе и многих других, благодаря чему новый строй был проведен в Якутии с таким подъемом и с такой солидарностью всех слоев общества, что вызвал всеобщий порыв восторга среди всего населения. Якутский народ только тут почувствовал себя впервые свободным гражданином и всецело предался новому строительству своей общественной жизни. Вскоре созванный всеякутский съезд выработал ряд мероприятий для развития культурного и правового положения своего народа. На этом съезде было положено начало основанию якутской письменности и созданию своей литературы. Я был избран членом комитета общественной безопасности и назначен вместе с тов. Перконом комиссаром юстиции».
Высокая оценка Никифоровым ведущей роли социалистов совпадает с другими свидетельствами о событиях февраля – марта 1917 года в Якутске. Самые подробные свидетельства и практически вслед за событиями о том времени оставил ученый-лингвист, просветитель Семен Андреевич Новгородов. В статье «Среди якутов», опубликованной в апрельском номере газеты «Вольная Сибирь» за 1918 год, он написал: «Телеграф возвестил 3 марта прошлого года о совершившемся в центре Российской империи перевороте более точно и полно: до того в редакции единственной газеты «Якутские вопросы» имели только неопределенные сведения о каких-то крупных событиях, происходящих в Петрограде с 28 февраля. Получив радостную весть о свержении Кровавого Николая утром, поспешили устроить вечером того же 3 марта общедемократический митинг… Открыв народное собрание утром 4 марта, немедленно отправили делегацию из пяти лиц к воинскому начальнику с требованием признания временного правительства освобожденной России… Вечером того же дня отправили делегацию в областное правление, где заседали все чиновники во главе с губернатором и духовенство во главе с архиереем, с требованием разойтись, признав новую революционную власть в центре. Днем 4 марта был созван митинг, происходивший исключительно на якутском языке, и он был весьма многолюден. Была отправлена приветственная телеграмма в Петроград… с выражением непреклонной надежды на то, что оковы спали с угнетенных народностей навеки, что возврата к кошмарному старому быть не может».
Вместе с тем Семен Андреевич делает оговорку: «Что касается до массы, то она реагировала на них довольно сдержанно: еще жила память о 1905 годе, когда чрезмерное увлечение революцией было чревато своими последствиями. Однако эта сдержанность не доходила до инертности. Так была встречена в центре нашего забытого Богом и людьми края радостная весть о мартовском перевороте». Восприятие Новгородовым Февральской революции и его описание событий отражают мнение большинства якутской общественности тех лет. Семен Андреевич был вхож в разные слои якутского общества, преподавал в учительской семинарии якутский язык. О том, что в течение нескольких дней в здании клуба приказчиков проходили собрания трудового народа, социал-демократов, эсеров, в своих воспоминаниях пишет и Платон Ойунский.
После мартовского триумфа Платон стал одним из заметных общественных фигур. В ночь с 3 на 4 марта социал-демократы и эсеры создали коалиционный революционный комитет, состоящий из лидеров обеих партийных организаций. 4 марта на собрании граждан Якутска был создан новый орган власти – Якутский комитет общественной безопасности (ЯКОБ), первый демократически избранный областной орган власти. В него были делегированы представители различных союзов, объединений, партий, общественных и политических групп, также учреждений. Для решения текущих дел было избрано Исполнительное бюро КОБа во главе с Г.И. Петровским, куда вошли кроме него большевик Е.М. Ярославский, меньшевики Г.О. Охнянский, Н.Е. Олейников, М.В. Акуловский, эсеры П.Ю. Пивоваров, В.Н. Соловьев и И.М. Бланков. В состав КОБа был включен и П.А. Слепцов (Ойунский). ЯКОБ в своем обращении к народу заявил, что он является единственным представителем Временного правительства.
4 марта 1917 года вышел первый номер газеты «Вестник исполкома Комитета общественной безопасности» (она же «Вестник ИКОБа»). В нем было опубликовано постановление Якутской городской думы, где говорилось: «Сложить полномочия по прежним выборам и предложить Комитету общественной безопасности принять на себя обязанности Якутского общественного управления впредь до выбора нового состава городской думы на основе всеобщего избирательного права». Это означало, что старая областная и городская власть перестала существовать и создана народно-демократическая власть в лице Комитета общественной безопасности (КОБ). 5 марта вице-губернатор Якутской области барон Д.О. Тизенгаузен (губернатор Витте сдал дела еще в феврале), видя, что солдаты гарнизона оказались на стороне революции, добровольно сдал власть Комитету общественной безопасности в лице его председателя Г.И. Петровского. Таким образом, основной вопрос революции – вопрос о власти – в Якутской области 5 марта 1917 года был разрешен мирно.
Вот как описывает отставку барона Тизенгаузена Платон Алексеевич: «В последний день пришел и выступил губернатор: «Я тоже приехал как в ссылку и стал губернатором. Поэтому я признаю народную власть, сдаю свои полномочия. Если народ скажет ‘работай’, не откажусь от работы, буду работать во имя народа», – сказав так и добавив, что приветствует людей новой власти, облобызался с Охнянским и Петровским. Возмутившись, мы стали кричать: «Позор целоваться с губернатором!» Тогда Охнянский, вытирая губы, сказал: «Поцелуй Иуды оказывается очень горек!» Губернатор, барон Тизенгаузен, услышав это и побагровев, тотчас ушел». 5 марта на общем собрании КОБа был избран новый состав городской управы, куда вошли В.А. Панкратов, В.Н. Соловьев, А.Д. Широких, А.Д. Краснопольский, П.Ю. Перкон. 6 марта 1917 года на заседании ЯКОБа управляющим Якутской областью был избран большевик, депутат 4-й Государственной думы Г.И. Петровский. Вскоре он был назначен Временным правительством комиссаром Якутской области – представителем центральной власти на правах губернатора.
В том году, когда все жаждали свободы, перед новой властью остро встал вопрос – как не только удержать власть, но и сохранить территории в границах Российской империи. Новая власть начала заниматься государственным строительством. Представители партий, политических течений, общественных организаций и групп были нацелены на общую задачу – вместо царской администрации создать структуры новой демократической власти. Областной комиссар и ЯКОБ провели демонтаж судебной власти царской администрации в области. Были отстранены от должности заместитель прокурора И. Винокуров и член окружного суда Д. Меликов. Был снят и прокурор Якутского окружного суда Яворский, отстранены от должности царские чиновники Березкин и Карпов, исправник Рындин и др.
Активисты новой власти были направлены в улусы. Платон Ойунский выехал вместе с Александром Поповым в Баягантайский улус. Их остановки на чаепитие или ночевку превращались в импровизированные митинги. При их участии на улусном собрании были сняты с должностей голова улуса и старшины наслегов, избраны депутаты для участия в совещании трех округов в городе Якутске. Разгоряченные революционным порывом молодые люди на улусном сходе демонстративно сорвали и сбросили висевшие на стене портреты императора, императрицы и наследника. По воспоминаниям Ойунского, старики были взволнованы и меж собой толковали: «Видимо, будет меняться жизнь Срединного мира… Если прогоняется белый царь, значит, наступает последнее тысячелетие, рождается Амтыын кырыыс (Антихрист)». В каком-то смысле якутские старцы были правы, если иметь в виду, что все последующие события в России были страшнее предыдущих вплоть до середины века. Многим действительно казалось, что на страну пала какая-то порча, как будто в ней и правда явился Антихрист…