Медленные, неслышные шаги ступали по полу, умело обходя мины в виде скрипящих половиц. В тот момент, когда тень нависла над ней, она как раз прикрыла утомленные чтением глаза. Коснувшиеся ее плеч руки… тронувшая губы улыбка. Она задрожала, когда руки медленно опустились по ее рукам вниз, обняли, сжав ладони.
- Замерзла?
- Соскучилась…
Сутки не виделись, целая вечность.
- Расширяешь кругозор? – полулежа на полу, Пчелкин наблюдал, как Ольга честно пытается изучать материал, то и дело касаясь губами ее поясницы сквозь тонкую ткань шелкового халатика.
- Есть шанс пойти… выше… – последнее слово она буквально простонала, когда его губы издевательски едва коснулись уже спины.
Эрнест Петрович Политов, главный судья Верховного суда, после последнего вчерашнего заседания сделал крайне заманчивое предложение, поинтересовавшись, не хочет ли она покинуть канцелярию и попробовать себя в других кабинетах.
- Не вопрос…
Пчелкин приподнялся и, обняв ее за плечи, утонул носом где-то за мочкой уха, отчего Ольга теперь уже напрочь забыла про Уголовный Кодекс. Настолько, что быстро расправилась с пуговицами на его рубашке, пока он разбирался с ремнем брюк. Откинув голову, она позволила его губам коснуться шеи, тут же обмякнув в его руках. Не говоря ни слова, он опрокинул ее на спину, не теряя времени на дорогу до кровати. Пока ещё теплый ветерок из открытого окна коснулся кожи, заставив задрожать. Впившиеся в его плечи пальцы, его руки в ее волосах, резко свинтивший от увиденного под диван Веня. Все смешалось в доме Пчелкиных…
- Если хочешь попробовать, я только поддержу, – водя пальцем по ее руке, Пчелкин вдыхал тепло ее тела. – Я знаю, все получится.
Ольга улыбнулась, прижалась к его груди.
- Сколько раз ты говорил мне это, когда мы снова встретились… – прошептала она, воспоминания воскресили боль, казалось, оставшуюся в далеком прошлом. Расставание, стоившее ей немалых нервных клеток, подорванной уверенности в себе и балансирования на грани жуткой депрессии. И именно в тот момент в ее жизни снова появился Витя, вернув ей прежде всего ее саму, ту, которую чуть не погубил… – А знаешь, я даже рада, что он так поступил со мной. Иначе я не была бы так счастлива с тобой…
- Иногда они возвращаются… – прошептал Пчелкин. Она резко поднялась и, обернувшись посмотрела на него. Рано или поздно ему пришлось бы это сказать…
====== Глава 7. 6:3 или бой без правил. ======
- Думаешь, он ничего не понял?
Ольга, завязывая пояс халатика, включила чайник и повернулась на вошедшего следом за ней на кухню Пчелкина. Рассказ Вити об утренней встрече с Беловым породил в ней двоякое чувство. Нет, у нее не возникло желания увидеться с бывшим мужем, сердце не дрогнуло теплотой воспоминаний. Оно обеспокоенно застучало, зная особенность Белова копать до тех пор, пока не удовлетворится его нездоровый интерес знать все обо всех. Именно эта черта Сашиного характера отчасти стала когда-то отправной точкой конца их отношений. Не дававшая и тени повода, Ольга долго терпела подозрения и беспочвенные обвинения Белова чуть ли не в изменах только потому, что она дала чуть больше чаевых в ресторане подрабатывающему официантом студенту или улыбнулась таксисту, сделавшему ей скидку. В конце концов, она не выдержала и предложила ему выбрать между лечением его от маниакальной подозрительности и лечением ее от него. Вспылив, что, впрочем, было обычной в последнее время его реакцией на нее, Саша предложил ей денег на дорогу до Кащенко. Оставив за захлопнутой дверью все, что было у них хорошего, Ольга тогда выбежала в чем была в такой же, как сейчас, сентябрь. Три года зализывания ран, одна тысяча девяносто четыре дня саднящей сердце боли. Для того, чтобы на одна тысяча девяносто пятый, проспав будильник, войти в метро не в свое время. Или в свое… Ольга посмотрела на Виктора, улыбнулась, вспомнив тот день… Он вылечил ее своей любовью, что хранил все эти годы. С ним она, наконец, смогла расслабиться, не живя в состоянии постоянного оправдания себя. Он подарил ей покой и счастье, она подарила ему семью и сына. Который стал единственным «другим» мужчиной в ее жизни. Ее мальчики… самые любимые и дорогие сердцу. Мягкая и домашняя, Ольга знала, что за них двоих, как тигрица, порвет любого. А потому откровение Вити о его «второй» работе было для нее шоком. Приняв ее, понимая, что «иначе нельзя», Ольга ловила каждую минуту, проведенную вместе, каждый взгляд, каждое прикосновение. Когда он был рядом, ее мир полностью сосредотачивался в нем. Она забывала обо всем, все остальное переставало существовать. Оставался только он и… непрекращающаяся тревога за него, с тех пор, как она узнала. И вот теперь появление Белова не вызвало в ней никакого другого чувства, кроме обострения этой самой тревоги. Как бы Саша со своим желание знать все не навредил Вите… – Ты же знаешь его…
- Нет, – натягивая футболку, Пчелкин подошел к окну, – иначе он бы вел себя по-другому. А пока видно, пытается раскопать обо мне побольше. Неудивительно, я всегда знал, что он не поверил в мою легенду тогда.
Пчелкин присел на подоконник, как всегда любил, наблюдая за колдующей на кухне Ольгой. Мокрые листья бились о стекло. Золотая осень сдавала свои позиции, уступая место тем противным серым дням, что вгоняли в депрессию вплоть до первого снега. Деревья сквера, что прямо напротив их дома, нехотя расставались с желто-оранжевыми одеждами, отчаянно цепляясь за вырываемые ветром листья. – Да и Карпатыч профи, каких поискать, не хуже заправского киллера за собой следы подчищает, – усмехнулся Пчелкин, наблюдая появившуюся на аллейке парочку. Парень и девушка не спеша шли по дорожке. Темнело… Одинокий фонарь освещал их путь.
- Типун тебе на язык… – отчего-то вздрогнула Ольга. Молчание Виктора на тему подкинутой Карпатычем «подработки» ничего хорошего не сулило. – Вить… – она подошла к нему, положив руки на плечи, посмотрела в глаза.
- Все… будет… хорошо… – улыбнувшись, он коснулся рукой ее лица, придвинул к себе. Семнадцать лет, а он все никак не мог насытиться этим сладким вкусом, питающим родник его жизни. Хотелось вот так вечно стоять, обнимая ее, чувствуя, как бьется ее сердце, как ее губы отвечают на его поцелуй, как… – Некрасиво… – пробормотал он вдруг.
Оторопевшая Ольга отпрянула, проследив за его взглядом в окно.
- Витя! – только и успела она крикнуть ему вслед. Под звук хлопнувшей двери она снова повернулась к окну, схватила лежащий на подоконнике телефон. – Полиция? – Получив уверение, что наряд уже выехал, она выключила телефон и с тревогой наблюдала, как в сквере шесть хулиганов обступили тех самых парня и девушку, и как бежит к ним, чуть ли не бросаясь под колеса заезжавшей во двор машины, Витя.
- Какая цыпочка…
Ухмылка, судя по поведению, главного в этой стае «шакалов» лишь запустила в его голове пошагово, что и как… Оценить ситуацию, силу и характер соперника, просчитать начало схватки, если есть возможность, начать первым. Да, да, именно так… Нападающий всегда уверен, что первое слово за ним и зачастую перехватывание инициативы в самом начале становится решающим фактором.
- Милашка… – один из парней схватил ее за локоть.
- Руки мыл? – пытаясь выдернуть руку, усмехнулась она, краем глаза наблюдая за обступившими его остальными пятью. Знала себя, можно сказать, знала и его. Но шесть, хорошо, пять против одного…
- Брезгливая, что ли? – парень больно схватил ее за подбородок, поворачивая лицом к себе, и попытался поцеловать.
- Руки убери!
Наверное, именно так ревет хищник, когда посягают на то, что принадлежит ему. В другой ситуации она бы привычно вспылила, намекнув, что кошка гуляет сама по себе, но сейчас… Их недолгого знакомства ей хватило, чтобы понять, что парнишка вероломно вторгся в ее сердце, и она сама была бы не прочь закрыть за ним дверь и не выпускать оттуда. Никогда. В тот момент, когда он рванул к ней, двумя отточенными бросками переведя стоящих непосредственно около него в горизонтальное положение, она вновь попыталась вырваться из сомкнувшихся на ее локте пальцев.