32. Huntington S. Dead Souls: The Denationalization of the American Elite // The National Interest. 2004. Spring.
33. Huntington S. Who we are? The Challenges to America's National Identity. – New Delhi, 2004.
34. Huntley W. Kant’s Third Image: Systematic Sources of the Liberal Peace // International Studies Quarterly. 1996. N 1.
35. McGrew A. Liberal Internationalism: Between Realism and Cosmopolitanism // Governing Globalization: Power, Authority and Global Governance. – Cambridge, 2002.
36. Morgenthau H.J. Politics Among Nations. The Straggle for Power and Peace. – New York, 1955.
37. O’Flynn J. From New Public Management to Public Value: Paradigmatic Change and Managerial Implications // The Australian Journal of Public Administration. 2007. Vol. 66.
38. Rosenau J. Globalization, Security, and the Nation State. Paradigms in Transition. – New York–Albany, 2005.
39. Varieties of Capitalism: The Institutional Foundations of Comparative Advantages. – Cambridge 2001.
40. Voice of the People. What the World Thinks on Today’s Global Issues. A Gallup International Survey, 2002 (http://www.globescan.com/news_archives/Trust_Survey.pdf).
41. Voice of the People. What the World Thinks on Today’s Global Issues. A Gallup International Survey, 2006 (http://campus.murraystate.edu/faculty/mark.wattier/GallupVOPTerror2006.pdf).
42. Waltz K. Man, State and War: A Theoretical Analysis. – New York, 1959.
О едином учебнике истории России: взгляд из Казани и Уфы
Дискуссии об истории России в Татарстане:
Центр готов пойти на уступки
В 2013 г. в России активно обсуждалась проблема единого учебника истории. Дискуссия, развернувшаяся по этой проблеме, выявила наличие локальных особенностей в восприятии прошлого нашей страны. Оказалось, что если в Москве и Центральной России людей больше интересуют проблемы генезиса русской государственности, эпоха Сталина и Великая Отечественная война, то в ряде регионов на первое место вышла оценка роли России в судьбах нерусских народов. Конечно, до широких обобщений споры вокруг этого, по понятным причинам, не поднялись, однако то, как следует трактовать в будущем учебнике характер присоединения тех или иных территорий в определенных кругах региональной интеллигенции, обсуждался весьма остро.
Наиболее критическую позицию в этом проявили татарстанские историки2, для которых события 1552 г. представляют собой «историческую травму», а оценка «монгольского» владычества над Русью как «монголо-татарского ига» кажется необъективной и оскорбительной. Новый учебно-методический комплект по отечественной истории без словосочетания «татаро-монгольское иго» поможет татарам всей России избавиться от комплекса неполноценности, который прививался на протяжении долгих лет, считают татарстанские ученые3.
На состоявшемся расширенном заседании Всемирного конгресса татар (ВКТ) в декабре 2013 г. в Казани критика в адрес готовящегося единого учебника по отечественной истории прозвучала в еще более категоричной форме. Собравшиеся приняли даже специальное обращение на имя Председателя Государственной думы С.Е. Нарышкина, руководителя разработки проекта Концепции историко-культурного стандарта по отечественной истории, с просьбой пересмотреть принятые формулировки. В частности, в нем отмечается, что в проекте Концепции слово «татары» заменено на «ордынцы». Это, по мнению участников ВКТ, показывает, что российское научное сообщество стремится обойти татарскую составляющую истории Золотой Орды. «Замалчивание культурных достижений Золотой Орды фактически приводит трактовку отечественной истории в противоречие с мировой историографией, в которой эти вопросы освещены достаточно подробно и позитивно», – отмечается в обращении.
По мнению ведущего научного сотрудника отдела этнологии Института истории АН Татарстана, доктора исторических наук и члена Исполкома ВКТ Д. Исхакова, «то, что называют историей отечества, на деле оборачивается историей русских… Ведь и до этого на территории России жили наши предки, но там об этом не говорится. Из концепции убрали выражение “татаро-монгольское иго”, но вместе с тем из отечественной истории исчез входящий в состав Золотой Орды народ – татары»4.
Тем не менее многие предложения татарстанских ученых-историков по общероссийскому учебнику были приняты комиссией С.Е. Нарышкина и вошли в итоговую редакцию концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории, которая была представлена разработчиками на суд президента России в начале 2014 г.5
Так, разработчики проекта учебника согласились принять требования татарстанских коллег – словосочетание «татаро-монгольское иго» в концепции нового учебно-методического комплекса по отечественной истории было решено убрать и назвать этот период «системой зависимости русских земель от ордынских ханов». В ходе дискуссий татарстанским историкам удалось значительно усилить представленность деятелей татарской истории и культуры на страницах будущего учебника. До сих пор федеральные учебники о них, как правило, вообще не упоминали. Теперь же российские школьники узнают о Герое Советского Союза М. Джалиле, классике татарской поэзии Г. Тукае и первом президенте Татарстана М. Шаймиеве.
Директор Института истории Казанского (Приволжского) федерального университета Р. Хайрутдинов считает, что «мы на пути к тому, чтобы изменить навсегда отношение к татарскому народу благодаря полемике, которую инициировали ученые республики. Да, учебник получился несколько евроцентристским, однако нельзя не признать, что он выражает национальные идеи, развивает патриотизм. У нас есть повод для дальнейших дискуссий. Я считаю, что сейчас перед нами стоит задача сломать психологию учителей, которые доносят знания до наших детей. Их подход к предмету формировался на протяжении последних 50–60 лет»6.
Позиция, занятая историками официального Татарстана в ходе обсуждения концепции единого учебника отечественной истории, вызывала возражения в первую очередь у лидеров русской общины республики. Представитель молодежного крыла Общества русской культуры Татарстана В. Филиппов полагает, что «вопрос о новом учебнике по истории России остается дискуссионной темой для отечественных ученых, так как не отражает всю полноту накопленного исторического знания, давая школьникам лишь одну идеологически выдержанную позицию по тому или иному вопросу, но выдавая ее за единственно верную. То же касается отмены термина “татаро-монгольское иго” с заменой его на политкорректный “зависимость от Золотой Орды”. “Татаро-монгольским” его называть, разумеется, крайне неправильно, так как татары составляли лишь незначительную часть монгольского войска и использовались в качестве авангарда при тяжелых боях, т.е. фактически – в качестве “пушечного мяса”. Сам же термин “татары” или “тартары” многократно встречается в европейских хрониках и обозначает вкупе народонаселение Монголии, не выделяя какое-либо конкретное племя или народность. Термин “иго” вводится в оборот на рубеже XV в. и дублируется уже в “Сказании о Мамаевом побоище”. Поэтому естественно, что “иго” невозможно изъять из исторического оборота в угоду толерантности и политической конъюнктуре, выставляя его как благо, либо как факт, который не имел никаких негативных последствий для Руси.