Ширинянц А.А. Интеллигенция в политической истории XIX века // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. – М., 2012. – № 4. – С. 39–55.
Ширинянц А.А. Нигилизм или консерватизм? (Русская интеллигенция в истории политики и мысли). – М.: Изд-во Московского университета, 2011. – 563 с.
Религия и политика: От секуляризации к новым теоретическим координатам исследования
Аннотация. В статье рассматриваются различные аспекты современных подходов к интерпретации религии и политики, связанных с полифункциональным и многообразным присутствием религиозного фактора в современной политике. Акцент делается на новых теоретических координатах и методологических дискуссиях, а также на фокусах предметного поля исследования религии и политики в отечественной и зарубежной политологической традиции.
Ключевые слова: социально-политическое развитие; светскость; секулярная парадигма; религия и политика; религиозные организации; идентичность; цивилизация.
M.M. Mchedlova, M.S. Kudryashova
Religion and politics: From secularization to the new theoretical coordinates of research
Abstract. The article discusses various aspects of contemporary approaches to the interpretation of religion and politics related to multifunctional and diverse presence of the religious factor in contemporary politics. The authors pay special attention to the new coordinates of the theoretical and methodological discussions and focuses on the subject of the field research of religion and politics in the domestic and foreign political science tradition.
Keywords: socio-political development; secularism; secular paradigm; religion and politics; religious organizations; identity; civilization.
Включение религиозных референтов в объяснительные модели политики
Современные теоретические дискуссии относительно роли религиозного фактора в политике свидетельствуют не только о его особой актуальности для данного исторического времени, но и маркируют поиски контуров будущего. Вопрос о судьбе «расколдования» мира вновь на карте истории. Наглядные политизация религии и конфессионализация политики стали катализатором современных теоретических поисков выхода за традиционные эпистемологические рамки соотношения религии и общества, религии и политики, что определяет предметное поле исследовательской проблематики. Ключевой параметр здесь – поливариативное и многосмысловое возвращение религии в публичное пространство при широчайшей вариативности теоретических интерпретаций: от алармистских подходов и предостережений об опасности клерикализации до абсолютизации требования учета религиозных различий не только в частной, но и в политической, гражданской, правовой, социально-экономической сферах.
Возвращение религиозных смыслов в публичное пространство и неоднозначность социальных и политических практик стимулируют и более широкие теоретические обобщения, связанные с включением в традиционную институциональную парадигму политологических исследований социокультурных, в том числе религиозных, факторов8. Можно сделать вывод, что политика становится шире системы политических институтов, и это подтверждается включением в пул понятий, описывающих сферу политики, концепта «идентичность», операционализация которого в религиозных координатах позволяет выстраивать интерпретативные схемы и предлагать инструментальные практические подходы: поиск идентичности становится равнозначным поиску смыслов и путей создания новых социальных структур [Castells, 1999; Olivier, 2009; Identity, culture… 2001; Политическая идентичность… 2012]. Это направление научного поиска все более усиливается в отечественной политической науке. Кризис политического участия, потеря структурирующей роли традиционных политических и гражданских форм солидарностей и мобилизаций, эрозия доверия к политическим формам организации общества и к политическим элитам предопределяют выход на первый план солидарностей социокультурного типа – конфессиональных и этнических. Вместе с тем религия как таковая становится все более важным измерением политических сообществ и значимым источником ценностей для людей.
Данные тенденции, концентрирующиеся вокруг включения социокультурной компоненты в интерпретацию политической реальности, и рассмотрение социокультурного фактора как одного из атрибутивных9 не только заставляют осмысливать современную политику в иных категориях, но и актуализируют новые методологические и идеологические построения и дискуссии. Эти дискуссии все чаще звучат в российских исследованиях, отражая новые подходы к пониманию религии и политики, социокультурного профиля политической теории10.
Дискуссии о новых политических конфигурациях: Теоретические судьбы секуляризации и светскости
Многомерность присутствия религиозных рефренов в публичной политике – от связанных со сферой взаимоотношения человека с Трансцеденцией до институционализированных форм политической активности – расставляет акценты эпистемологического порядка, без которых невозможно теоретическое объяснение современных социально-политических процессов. Изменение логики понимания модернизации в сторону нелинейности, когда видение ее перспектив потеряло свою однозначную нормативность и представляет собой широкий спектр ценностных вариаций [Инглхардт, 2010, с. 172], обусловливает поливариативность цивилизационного ракурса исследований. С одной стороны, последний также несет на себе отпечаток просвещенческой парадигмы, с другой – все громче звучат голоса, настаивающие на том, что «культура имеет значение» [Culture matters… 2000] и что цивилизационная специфика различных типов обществ накладывает отпечаток на алгоритмы политических процессов в обществе. В данных параметрах религия как наиболее устойчивая часть цивилизационной идентичности позиционируется в основании геополитических сценариев. Данный подход характерен и для зарубежных, и для отечественных исследователей11, предлагающих методологическую базу для анализа современного социально-политического развития, его динамики, системных и структурных последствий как долговременного процесса. Один из важнейших теоретических векторов исследования взаимоотношений религии и политики – судьба традиционных теорий секуляризации: сложившаяся модернизационная парадигма исследования воздействия религиозного фактора на общество и политику, настаивавшая на том, что постепенно «религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое значение» [Wilson, 1966, p. 14], перестает удовлетворять эпистемологическим запросам современности и параметрам реальной жизни, отражающим противоречия между политическим метанарративом Модерна и плюрализмом современности12. Даже такой сторонник теории секуляризации, как П. Бергер, отмечает, что «если ранее мы говорили o процессе секуляризации и утрате иллюзий социума как тенденции долговременной и неизбежной, то сейчас ей на смену приходит тенденция десекуляризации, основанная, в частности, на переоценке социальной значимости религии» [Berger, 2001]. Одновременно все императивнее становится установка, что «нельзя исключать из публичной сферы религиозные или самобытные культурные мотивы и источники для формирования законодательства и общественной этики» [Вклад Представительства Русской Православной Церкви… 2011], а возрождающаяся роль религии в ряде случаев кажется весьма конструктивной и способной актуализировать, дополнить и в дальнейшем развить многие ставшие неэффективными светские концепции общественного развития [cм.: Лебедев, 2007, c. 35].