Углубляться в эту тему было некогда — мы уже оказались у двери. Тобит нажал кнопку, и я еле-еле успела оттащить его в сторону, когда Весло, сжав кулаки, выскочила наружу.
Я, собственно говоря, вела бы себя примерно так же. Стеклянные люди быстро учатся.
— Не волнуйся, Весло, — сказала я. — Никто не причинит тебе вреда.
— Мне не понравилось внутри этой рыбы, — обиженно заявила она.
Я заглянула в помещение с пристанью. Эта «акула» была повреждена гораздо сильнее моей, вот только стекло треснуло изнутри — Весло, по-видимому, осыпала его ударами.
— Я вижу, ты по дороге не скучала.
Стеклянная женщина пропустила мои слова мимо ушей. Она уже заметила город и теперь устремила на него суровый взгляд.
— Что это за глупое место? — спросила она.
— Глупое? — удивился Филар.
— Глупо копировать чей-то дом, — презрительно фыркнула моя нынешняя напарница. — Но уж если приходится копировать, глупо допускать так много ошибок, — она осуждающе махнула рукой. — Он слишком большой. И тут висят все эти безобразные штуки.
— Это флаги! — возразил Тобит. — Друзья повесили их в честь моего дня рождения.
— Надо лучше выбирать друзей, — заявила Весло и демонстративно повернулась к нему спиной.
«ВИНО»
— Что такое «день рождения»? — шепотом спросила она меня.
— Годовщина того дня, когда человек появился на свет. — Я бросила взгляд на Тобита. — Филар с завидной регулярностью празднует свой день рождения.
— Нечего грубить. — Филар нахмурился. — Это мой самый настоящий день рождения, Рамос… на какой-то жалкой планете, чье название вылетело у меня из головы. Вот вернусь к себе, тогда и посмотрю.
— Ты привез на Мелаквин калькулятор пересчета дня рождения?
— Я знал, что меня вышвырнут сюда, — ответил он, — и постарался захватить с собой все необходимое. Кстати… — Он вытащил из кармана серебряную фляжку. — Хочешь глоток?
Это предложение заставило меня содрогнуться.
— Разведчики не пьют на планете, куда их отправили с заданием.
— Ты кое-что упускаешь из вида, Рамос. Со всеми заданиями было покончено в тот момент, когда по указке Высшего совета ты потеряла сознание. А я перестал быть разведчиком задолго до этого.
Он поднял фляжку, словно бокал, с намерением произнести тост, отпил немного и удовлетворенно вздохнул, обдав нас запахом алкоголя.
— Что за гадость? — спросила я, сдерживая рвотный рефлекс.
— Мой собственный рецепт, — с гордостью ответил Тобит. — Местные синтезаторы спиртное не производят, зато изготавливают великолепные, способные к брожению фруктовые соки. Единственная трудность состояла в том, чтобы перепрограммировать машины, занимающиеся уборкой, не выбрасывать мои напитки: по их меркам это был испортившийся продукт.
Он рассмеялся. Я — нет.
— А что по этому поводу думают твои здешние друзья? — спросила я. — Им нравится супруг и повелитель, который упивается в стельку?
Филар продолжал хихикать:
— Рамос, они обожают супруга и повелителя, который делится с ними спиртным. Как я уже говорил, их пищевые синтезаторы ничего подобного не производят. Они понятия не имели, чего лишены, пока здесь не появился я. — Он бросил на меня хитрый взгляд. — Как по-твоему, я стал их супругом и повелителем?
— Если кто-то считает тебя супругом и повелителем, — сказала Весло, — то они очень глупые. Ты безобразный, и от тебя воняет. — Она взяла меня за руку: — Пойдем отсюда, Фестина.
— Не надо так торопиться, детка. — Обиженным он не выглядел; а «детка» по отношению к Веслу походило на попытку заигрывания. — Отсюда можно выбраться только в брюхе «акулы», а ни одна из этих двоих, — он махнул рукой в сторону пристани, — больше не годится для плавания.
— Ты можешь вызвать другие машины? — спросила я.
— Нет.