Что у меня там? Все, что требуется для взятия образцов почвы, маленькая дисковая камера, «аптечка» первой помощи…
…в которой есть скальпель.
Там, в глубине лестничного колодца, я прислонилась к стене и рассмеялась. Не в силах остановиться, я засунула руку под серебристую рубашку, нашарила сумку с «аптечкой» и вытащила скальпель.
Скальпель.
— Это будет честно, — сказала я, обращаясь к стенам.
Хотя и сама до конца не понимала, что имею в виду. Чтобы придать скальпелю вес, я привязала к рукоятке несколько трубок, предназначенных для образцов минералов. Они были не шире моего пальца, но внутри выложены свинцом — на случай, если образец окажется радиоактивен. Когда я закончила, получился хорошо сбалансированный, тяжелый нож, пригодный и для нанесения удара, и для броска. Меня так и подмывало вскинуть его и сказать:
— Ярун, этим я обязана тебе.
Но ничего такого я не сделала. Рано или поздно мы перерастаем тягу к драматическим жестам.
НА ВЕРХУ УКЛОНА
Примерно на полпути наверх я прошла мимо первого стеклянного тела: предок без внешних признаков повреждения. На следующем этаже их было уже два. Я остановилась и быстро осмотрела их. Они пробормотали что-то и повернулись ко мне спинами.
— Устали подниматься? — спросила я. — Я тоже.
Их энтузиазм явно сходил на нет. Кто не заскучает, поднимаясь этаж; за этажом, когда по дороге ничего не меняется? Чем ближе к верхнему этажу, тем больше тел попадалось… и, наконец, на восьмидесятом этаже я обнаружила последнего предка, лежащего в открытом дверном проеме, ведущем к выходу с уклона. Он, видимо, до последнего держал себя в руках, сосредоточившись на поставленной задаче, надеясь, что в конце его ждет нечто волнующее и забавное. Однако наверху обнаружил лишь комнату, ничем не отличающуюся от тех, что внизу, и от разочарования у него подкосились колени.
«Добро пожаловать в корпус разведчиков», — подумала я.
Я не стала с ходу бросаться в комнату. Джелка наверняка слышал, как дверь открылась; может, прямо сейчас он лежит в засаде, с «станнером» наготове. Я ждала, прислушиваясь, целых пять минут по своим часам; может, ждала бы и больше, если бы кое-что не услышала.
Грохот.
Рев.
Вибрация под ногами.
«Кит» взлетел.
ВЗЛЕТ
Это было то еще зрелище: люк в потолке пещеры открылся, и стеклянный «кит» вознесся к небу в облаках дыма и пламени. Я помолилась за тех, кто был на борту, и, настороженно оглядываясь, вошла в дверь. Вряд ли появится лучший момент, чтобы проскользнуть украдкой; рев корабля заглушал звук моих шагов.
Я кралась вперед со скальпелем в руке.
Взлет корабля заставил стеклянное здание задрожать. Предки на уклоне в последнем пароксизме интереса подняли головы… недовольно надули губы и улеглись снова.
Меня и Джелку разделяли три комнаты.
Комната 1: рев снаружи усилился; видимо, корабль пролетал прямо над зданием, опаляя башню изрыгаемым пламенем.
Комната 2: рев уходил в сторону и вверх, вверх, но все еще бил достаточно силен, чтобы все городские здания отзывались на него звонким эхом.
Комната 3: шум внезапно ослабел; корабль вырвался на простор, где звук мог свободно распространяться по всем направлениям. Эхо все еще заглушало звук моих тихих шагов; если бы только Джелка не смотрел в эту сторону…
Но он смотрел прямо на дверь; и дуло его «станнера» было нацелено туда же.
— Не двигайся, — с показным спокойствием произнес он. — Я нажму на спусковой крючок быстрее, чем ты успеешь скрыться.
Я понимала, что он прав.
ВОЗЛОЖЕНИЕ ВИНЫ[8]
— Кто ты? — тоном светской беседы спросил он. — Уллис? Каллисто?
В первый момент его вопрос сбил меня с толку, и только потом я осознала, что он не может разглядеть мое лицо сквозь затененный щиток шлема.
— Это я, Фестина.
Он резко втянул воздух под своей маской.